История всемирной литературы Т.1

Интересно отметить, что Ли Сы был когда-то товарищем Хань Фэя по учебе у Сюнь-цзы. Хань Фэй учился у Сюнь-цзы, но стал представителем совсем иной линии китайской общественной мысли этой эпохи: не конфуцианской и не даосской, а так называемой «легистской», линии ревностных сторонников централизованного государства и укрепления власти правителя. Основоположником этой линии считается Гуань Чжун, прославленный министр царства Ци, живший во второй половине VII в. до н. э. О нем и о связанном с его именем трактате «Гуань-цзы» говорилось выше. Напомним лишь, что исходным положением всех его теорий была формула — «богатая страна, сильная армия», особенно «богатая страна»: он считал, что, «когда житницы полны, люди знают, что такое совесть и честь».

Следующий шаг в развитии этой системы идей связывается с именем Шэнь Бу-хая (ум. в 337 г. до н. э.), министра в царстве Чжэн — небольшом владении, вынужденном лавировать между двумя могучими соседями — царствами Цинь и Цзинь. Главную роль в поддержании царства Чжэн сыграл, как считается, именно Шэнь Бу-хай. Он был, как передает традиция, автором каких-то сочинений, от которых до нас дошли лишь фрагменты. Видимо, все-таки именно ему принадлежит установление понятия «закона» (фа) в смысле закона государственного, т. е. категории строго юридической, правовой, а не морально-общественной, как не раз упоминавшаяся выше норма (ли); и тем более не как закона природы, естественного (также ли, но другое, чем первое). Управлять государством, по мнению Шэнь Бу-хая, надлежит именно такими законами — указами и декретами, исходящими от правителя — верховной власти. Тем самым именно политическая власть и становилась единственным источником правовых норм в государственной и общественной жизни. Вместе с тем Шэнь Бу-хай установил и второй принцип управления. Он обозначил его словом «искусство» (шу), разумея под этим поведение самого правителя именно как правителя. Любопытно отметить, что главное в этом искусстве он видел в «недеянии», в том самом «недеянии», которое предписывалось учением Лао-цзы. Видимо, в данном случае это понималось как создание «естественности» всего хода жизни государства, т. е. полная отрегулированность этого хода всей совокупностью «законов». Между прочим, такое состояние рассматривалось как «соответствие имен вещей их сущности».

Следующий шаг сделал Шан Ян (ум. в 338 г. до н. э.), уже упомянутый выше государственный деятель Циньского царства, — тот самый, который провел в своем государстве известную земельную реформу: ликвидировал остатки прежнего общинного земледелия и землепользования и передал землю в руки собственников. Ему же приписывается введение системы «пятидворок», т. е. круговой поруки пяти соседствующих земельных хозяйств. Он считается основоположником учения «физиократов», проповедовавших принцип «земледелие — основа всех основ».

Ввиду того что основной идеей этой школы было понятие «закона», государственного закона, которое по-китайски обозначалось словом фа, все представители этого направления общественной мысли именовались фацзя — «законники», «легисты». Последним законником и вместе с тем завершителем всего учения был Хань Фэй, с именем которого связано произведение, именуемое «Хань Фэй-цзы».

Отправным пунктом всех рассуждений Хань Фэя в этом произведении было положение Сюнь-цзы о прирожденном зле человеческой природы, об эгоизме как основном регулирующем начале всего поведения человека. Хань Фэй считает, что даже вполне как будто естественная любовь к родителям — только следствие человеческого эгоизма: ребенок заинтересован в их заботах о нем. Исходя из этого, Хань Фэй полагал, что управление людьми может осуществляться лишь двумя средствами: поощрением и устрашением. Используя эгоистическую природу человека, можно заставить его делать, что требуется, «наградами», т. е. предоставлением ему некоторых благ; не допускать нежелательного почему-либо проявления этой же природы можно «наказаниями». Но такой способ управления требует создания «законов» — норм, обязательных для каждого, и аппарата чиновников, следящих за исполнением законов и регулирующих это исполнение. Поэтому необходим отбор людей, подходящих к этой роли, способных и искусных, которые были бы притом неукоснительными исполнителями воли верховного законодателя — верховной власти. Нетрудно увидеть, что такие теории были проповедью деспотии, действующей с помощью бюрократического аппарата.