История всемирной литературы Т.1

Повествовательные строфы чередуются в «Суттанипате» с диалогическими, многие из которых, пересказывая эпизоды из жизни Будды, послужили позднее толчком к созданию эпических его жизнеописаний. С другой стороны, многие отрывки из «Суттанипаты», в которых дидактическое начало сочетается с высоким лирическим пафосом, стимулировали последующее развитие буддийской гимновой поэзии.

Подобно «Суттанипате», наиболее часто цитируемым буддийским текстом является «Дхаммапада». Это своего рода компендиум буддийской мудрости, в котором в концентрированной, афористической форме полно и просто изложены основные моральные принципы раннего буддизма. «Дхаммапада», несомненно, впитала в себя традиции народного творчества; поэтому отвлеченные этические идеи обычно преподносятся в ней с помощью иллюстраций из повседневной жизни, обиходных сравнений, избавленные тем самым от нарочитой дидактичности и умозрительности: «Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение» (I, 13). «Мало знающий человек стареет, как вол: у него разрастаются мускулы, знание же у него не растет» (XI, 152). «Легко увидеть грехи других, свои же, напротив, увидеть трудно. Ибо чужие грехи рассеивают, как шелуху; свои же, напротив, скрывают, как искусный шулер несчастливую кость» (XVIII, 252). «„Здесь я буду жить во время дождей, здесь — зимой и летом“, — так рассуждает глупец. Он не думает об опасности. Такого человека, помешавшегося на детях и скоте, исполненного желаний, похищает смерть, как наводнение — спящую деревню» (XX, 286—7; перевод В. Н. Топорова).

Афоризмы «Дхаммапады» чрезвычайно емки; как и в «Суттанипате», они обычно примыкают друг к другу или как тезис и антитезис, или же, связанные едва заметными переходами, последовательно развивают основную мысль главы или отрывка. Искусство композиционных приемов, изящество и лаконизм каждой строфы, простота и глубина мыслей, находящих созвучие в этической литературе разных времен и разных народов, обусловили мировую славу «Дхаммапады».

Мировую славу, хотя и по другой причине, стяжала и книга «Джатак». Джатаки — это рассказы о предшествующих существованиях Будды, который, согласно индийскому учению о метемпсихозе, или переселении душ, многократно возрождался в облике различных растений, животных, богов и людей, прежде чем воплотиться в Гаутаму Будду и достичь нирваны. Собрание джатак в палийском каноне включает 547 таких историй. Каждая джатака распадается на три части: введение, где излагаются обстоятельства, при которых Будда рассказывает историю; саму историю одного из его былых рождений; заключение, в котором герои истории идентифицируются с окружающими Будду слушателями. По образцу остальных текстов «Типитаки» в прозаические рассказы джатак вставлено большое количество повествовательных стихов и сентенций, к ним присоединена — часто не вполне органично — буддийская мораль, но это никак не противоречит тому факту, что большинство сюжетов джатак почерпнуто из фольклора и они представляют собой лишь более или менее обработанные народные басни, сказки, притчи, фантастические легенды и анекдоты. В свою очередь, поскольку поучительность и серьезность тона джатаки сочетали с занимательностью повествования, они стали главным средством буддийской проповеди, отражая наиболее распространенное и доступное для широких масс понимание буддизма. Поэтому они постоянно переводились и перелагались на языки всех тех стран Азии, куда проник буддизм, а кроме того, лишенные буддийской морали, вошли в десятки произведений дидактической и нарративной литературы. Все это и предопределило то обстоятельство, что многие сюжеты джатак стали известными и в Европе, в частности из произведений Эзопа и Бабрия, Лафонтена и И. А. Крылова, из «Тысячи и одной ночи» и «Деяний римлян».

Таковы, например, джатаки о льве и быке, которые убили друг друга после того, как их поссорил шакал (джатака 340); об осле, переодетом в львиную шкуру, но выдавшем себя своим голосом (189); о цапле, съевшей всех рыб в пруду, пока ее саму не задушил рак (38); о болтливой черепахе, летевшей с двумя гусями по воздуху (215); о шакале, лицемерно хвалившем голос вороны, для того чтобы завладеть ее добычей (224); о плотнике, который попросил своего сына согнать со лба муху, а тот по глупости раскроил ему голову топором (44) и многие другие. Мировой сказочной литературе известны также истории о благодарных зверях и неблагодарном человеке, оклеветавшем своего спасителя (73); о царе, понимавшем язык птиц и животных (386); о муже, отдавшем жене часть своей жизни, но едва не убитом ею и ее любовником (193) и т. д. Интересна в своей связи с греческой литературой джатака о жене, которая, когда ей надо было выбрать, кому сохранить жизнь: мужу, сыну или брату, — выбрала жизнь брата и объяснила, что легко приобрести снова и мужа, и сына, но никогда не возвратишь себе брата (67). Эта история была известна уже Геродоту, рассказавшему ее о жене Интаферна, а затем Софокл подобный мотив ввел в «Антигону».