История всемирной литературы Т.2

В борьбе с фоморами племя Дану пользуется главным образом колдовскими средствами, как это характерно для мифологической и вообще всякой архаической эпики; здесь мы сталкиваемся с заклинаниями, музыкой, погружающей врагов в сон, магическим сбрасыванием на них гор и магическим же осушением озер, и т. п.; своих воинов они излечивают, даже если у тех отрублена голова.

В решающей битве Мойтура Луг камнем пробивает глаз своего деда Балора. Бресс попадает в плен и в виде выкупа за свою голову должен обучить племя Дану земледелию. После победы над фоморами (в битве погибли Нуаду, Огме и др.) появляется пророчица Морриган и предсказывает плохие времена и мировой катаклизм: не будет цветов, коровы не станут давать молока, женщины потеряют стыд, а мужчины — мужество, воины превратятся в изменников, будет происходить кровосмешение и т. п. Рисуемая Морриган картина напоминает некоторые места из знаменитого «Прорицания Вёльвы» — вершины древнескандинавского мифологического эпоса. Однако соотношение этих памятников неясно. Имеются ирландские сказания о мифических персонажах, приблизившиеся по своему характеру к сказке. Таковы «Смерть детей Тайре», где Луг, мстя за отца, дает его убийцам сказочные трудные задачи, и особенно «Смерть детей Лера», где вторая жена Лера преследуег своих пасынков, превращает их в лебедей, и т. д. Лер (и его сын Мананнан) первоначально мыслился морским божеством. Он является прототипом короля Лира древних британских хроник, ставшего впоследствии героем шекспировской трагедии.

Гораздо лучше сохранились собственно героические сказания (главным образом в двух рукописях XII в. — «Книга бурой коровы» и «Лейнстерская книга»), пронизанные, однако, мифологическими мотивами.

Богатейшая фантастика (мифологическая, а затем сказочная) чрезвычайно характерна для ирландского эпоса в целом. Представления о героях как перевоплощениях богов (и связанные с этим мотивы чудесного рождения) и о магической основе богатырской силы являются признаками весьма архаической стадии эпоса. Однако наряду с этим в ирландском эпосе находим развитые героические характеры и отчетливые воспоминания об исторических событиях. Правда, эпические войны — это в основном межплеменные стычки, вызванные родовой местью, угоном скота, похищением женщин. Большая роль женщин и их активность в ирландском эпосе — черта весьма архаическая. Вместе с тем она постепенно приводит к развитию романически-эротического элемента, получившего дальнейшее развитие в рыцарском романе.

Древнейший и основной цикл ирландского эпоса — уладский. Расселению древнего племени уладов соответствует исторический Ольстер. Поэтому цикл называется также ольстерским. Описание материального быта в этих сказаниях соответствует латенской археологической культуре. Различные обычаи ирландских кельтов, отраженные в этих сказаниях, во многом сходны с галльскими. Общественные отношения специфичны для стадии «военной демократии», на которой у большинства народов развивается героический эпос. Эпическое время в сагах уладского цикла — первые века н. э. Эпический король уладов — Конхобар, согласно древнеирландским хроникам, жил с 30 г. до н. э. по 33 г. н. э.

Деление Ирландии на пять областей, которого твердо держится уладский цикл, было уничтожено в 130 г., а эпическая столица уладов Эмайн-Маха разрушена в 332 г. Исторический фон уладского цикла — враждебные отношения уладов с Коннахтом и другими королевствами Ирландии (II в. до н. э. — II в. н. э.). Во главе коннахтов стоит королева Медб и ее муж Айлиль. В облике Медб сильны мифологические черты. «Матриархальный» образ «хозяйки» вражеской стороны (могучей колдуньи) характерен и для других эпосов (например, мать чудовища Гренделя в англосаксонском «Беовульфе», Лоухи в карело-финском эпосе, матери чудовищ в эпосах тюрко-монгольских народов и др.).

Не исключено, что Медб — первоначально ритуально-мифологический персонаж. «Священный» брак с нею, возможно, символизирует королевскую власть царя-мага.

Главным богатырем уладов и главным героем ирландского эпоса является Кухулин (правильнее — Кукулайн), живший, согласно хронике, в I в. н. э. До получения настоящего имени, носящего тотемический характер (Кукулайн — «Пес Кулана»), он назывался Сетанта. Сетанции — одно из кельтских племен древней Британии. В имени его тестя (Форгал Манах), возможно, содержится воспоминание о племени менакиев, переселившихся в Ирландию из Галлии. Чудесное оружие Кухулина — g'ae bolga — заставляет вспомнить галльское племя белгов. Таким образом, некоторые древние элементы сказаний о Кухулине, видимо, ведут еще к доирландским общекельтским истокам. Однако, если непрерывная эпическая традиция и восходит к началу нашей эры, основное ядро уладского цикла сложилось, вероятно, между III—VIII вв. (до скандинавского нашествия), а его разработка в книжной форме (включая интерполяцию христианских мотивов) продолжалась в IX—XI вв. Цикл жил и после этого. Некоторые баллады на сюжеты сказаний об уладах относятся даже к XV в.