История всемирной литературы Т.3

В восточном углу Сербии, южнее Смердерева по реке Мораве, в монастыре Манассия, возник последний средневековый центр национальной культуры сербов. Там были скриптории, в которых переписывали и украшали рукописи на церковнославянском языке. Сербские книжники этого времени находились под влиянием разрушенной болгарской школы в Тырнове и продолжали традиции патриарха Евфимия. Как бы некий отблеск тырновского платонизма пал на небольшое сочинение князя Стефана Лазаревича «Слово о любви», представляющее несколько неожиданную и любопытную параллель ренессансным трактатам и диалогам на ту же тему и того же времени. Крупнейшей фигурой культурного расцвета в Манассии был болгарский книжник Константин Костенечский — грамматик и мыслитель, последователь патриарха Евфимия. В своих «Сказаниях о письменах» он создал руководство по орфографии, эмоциональный и философский фон которого — восторг перед мистически понятым таинством письмен, хранителей мудрости. В 1431 г. Константин написал «Жизнь деспота Стефана Лазаревича» («деспот», от греч. δεσποτης, «владыка», — официальный титул государя, не имеющий одиозного оттенка); это едва ли не лучшее историческое сочинение всего балканского Средневековья, в котором примечательно, между прочим, одно из первых обстоятельных упоминаний битвы на Косовом поле — начало косовской легенды. Исторический труд Константина Костенечского изобилует теми же премудростями витиеватого красноречия болгарской школы, что и сочинения его русского современника Епифания («плетение словес»). Тот же стиль мы встречаем в письмах сестры князя Стефана, Елены Страцимировны, адресованных архимандриту Николаю Иерусалимскому. При дворе Стефана жила вдова последнего македонского деспота Углеши, павшего в битве при Марице в 1371 г., в монашестве Евфимия; сохранилась сочиненная ею и вышитая золотым шитьем похвала князю Лазарю для его гробницы. Этот цветок риторики в византийском вкусе возник из глубокого горя и искренней скорби о судьбах сербского народа. При дворе деспота процветали и такие формы ритмической прозы, применительно к которым можно говорить о поэтической сущности; это как бы род ученой поэзии в отличие от поэзии фольклорной (примеры — «Похвала святому Савве» монаха Силуана и анонимная «Песнь о смерти»). Там собирались анналы, генеалогии, хроники — как воспоминания о минувших временах славы. Этот очаг культуры, однако, оказался недолговечным, и после смерти князя Стефана болгарские книжники направились из Манассии в Молдову, Валахию и на Русь.

Рильский монастырь

Один из центров болгарской национальной культуры

В конце XV в. на территории южных славян появляются типографии для печатания церковных книг кириллицей; древнейшей, по-видимому, была типография в Ободе (Черногория), работавшая с 1493 г., а за ней последовали типографии в Грачанице и Белграде. В XVI в. важным центром славянского книгопечатания становится Венеция.

Болгария, подпав под османское владычество, оказалась в особенно тяжелом положении и не имела никаких прав. Турецкое иго иссушало ее культурную жизнь. Единственными очагами книжности остались монастыри, которые, как писал Георгий Димитров, «оберегали национальные чувства, национальные надежды, национальную гордость болгар и помогали им сохраниться как нации». Главными центрами стали уже не Тырнов, а Рильский монастырь, Кратово и Софийская соборная церковь. Сильно было также влияние Афона. Писателями XV в. македонско-болгарского происхождения были Владислав Грамматик, Дмитрий Кантакузин и Димитрий Кратовский. О национальных чувствах болгар свидетельствует составленная, по-видимому, в это время болгарская хроника, известная по спискам XVI в., — одна из самых полных балканских хроник того времени. Владислав Грамматик родился в городе Новое Брдо, население которого составляли болгары, македонцы и сербы. Когда Новое Брдо в 1455 г. было разрушено турками, Владислав Грамматик стал странствовать по монастырям, разбросанным вокруг Скопле и Кумано; жил он, по-видимому, и в Рильском монастыре. Это был действительно Грамматик, т. е. грамотей, литератор, составитель сборников, знаток церковнославянской палеографии и законов правописания тырновской школы. От него осталось несколько сборников, содержащих «Поучение цареградских патриархов» (направленное против католиков), легенды о крещении Руси и других славянских народов, жития, проповеди византийских писателей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Иоанна Дамаскина. Встречаются там и произведения болгарских авторов: «Житие Константина Философа», похвала Кириллу и Мефодию. Эти сборники в XIX—XX вв. подробно изучались болгарскими, сербскими и русскими славистами.