Совсем иного рода явление в поэзии 30—40-х годов XVII столетия — расцвет различных видов светской салонной лирики — излюбленной разновидности барочно-прециозной литературы наряду с галантно-героическим романом. Прециозные поэты подвизаются в области малых лирических жанров, пишут мадригалы, сонеты, песни. Они обращаются к распространенным в средневековой литературе лирическим формам: вилланели, рондо, балладе; возрождают традиции Клемана Маро, замечательного мастера изящных и игривых стихотворных миниатюр, подражают языку и образности старинных рыцарских романов. Творчество этих поэтов лишено сколько-нибудь серьезных чувств. Стихотворения прециозных лириков чаще всего представляют собой изысканный, насыщенный гиперболами комплимент, развернутый, например, в форме сравнения красоты дамы с красотой природы, с сиянием зари, блеск которой она затмевает своим божественным видом; или же жалобные сетования по поводу бесчувственности возлюбленной, сохраняющей неприступность. Стиль прециозных поэтов отмечен печатью искусственности и изобилует приемами, которые получили распространение еще у итальянских петраркистов XV—XVI столетия, — развернутыми метафорами, броскими антитезами и гиперболами, игрой слов. Обязательная принадлежность прециозной лирики — так называемая pointe — стихотворная формула, заключающая в себе элемент эффектного острословия и являющаяся кульминационным моментом в композиции произведения.
Наиболее талантливый прециозный поэт из окружения маркизы де Рамбуйе — Венсан Вуатюр (1598—1648). Этот выходец из кругов зажиточной буржуазии сумел благодаря своей неистощимой выдумке, остроумию и тонкому вкусу стать на многие годы кумиром салона де Рамбуйе. Вуатюру в своих стихах нередко удавалось освобождаться от ухищрений риторики, от избитых прециозных штампов, добиваться чарующей естественности и легкости слога. В поэзии Вуатюра, наряду с воздействием барочной вычурности, дают о себе знать классицистические тенденции. В ней слышны поэтические ноты, предвосхищающие «Сказки» Лафонтена,
они прокладывают путь эпикурейским стихотворениям Шолье и Лафара, «легкой», анакреонтической поэзии рококо, творчеству Вольтера-лирика. Сам Вуатюр не придавал серьезного значения литературной деятельности и не собирался публиковать свои стихи. Они впервые были собраны и изданы после его смерти. Большой популярностью при жизни Вуатюра пользовались его письма, предназначавшиеся для публичного чтения. В письмах Вуатюра больше, чем в его стихах, сказалась склонность к барочной напыщенности и поискам надуманных эффектов.
Создавая галантно-героические романы, столь популярные во второй четверти XVII в., прециозные писатели стремились окутать пеленой героической романтики образ мышления и поведение представителей аристократической знати.
В основе этих многотомных произведений лежит, как правило, рассказ о похождениях высокопоставленных лиц, королей и принцев, об их любовных увлечениях, о бесчисленных военных подвигах, которые они совершают. Действие этих романов обычно протекает или в экзотических странах или приурочено к отдельным моментам фантастически изображаемой древней истории. Сквозь призрачные покровы этого экзотического или исторического маскарада наглядно проступают, однако, черты аристократической Франции XVII в., ее быта, ее воззрений, идеалов и иллюзий.
Французскому галантно-героическому роману присуща своя эволюция. Если в начале XVII в. особую популярность завоевывает пасторальный жанр, представленный «Астреей» д’Юрфе, то позднее (особенно на подступах к Фронде и в разгар ее событий) прециозный роман принимает более драматическую форму романа авантюрного или галантно-героического в настоящем, узком смысле этого термина (поворот в этом направлении обозначается уже в последних частях «Астреи»). Он наполняется откликами на события текущей политической жизни, изобилует описанием сражений, перипетий борьбы за государственную власть, в идеализированном свете изображает деятельность фрондирующей знати. На этой стадии развития прециозного романа наибольшим успехом пользуются произведения Гомбервиля («Полександр», 1629—1637), Ла Кальпренеда («Кассандра», 1642—1645), Жоржа и Мадлен де Скюдери («Ибрагим, или Великий паша», 1641; «Артамен или Великий Кир», 1649—1653).
Наибольшее историко-литературное значение в этот период имеет разработка теории классицизма продолжателями дела Малерба Жаном Шапленом (1595—1674), Гезом де Бальзаком (1597—1654) и Клодом Вожла (1585—1650) и утверждение классицистической эстетики в 1630—1640 гг. в сфере театра.
Клод Вожла в своих «Замечаниях о французском языке» (1647) шел дальше Малерба в смысле пуристической «очистки» литературного языка и сужения его социальной базы. Для Вожла главный критерий чистоты и правильности литературного языка — это «хороший обычай». Однако под этим термином он подразумевает уже почти исключительно речевые навыки избранной придворной знати.