История всемирной литературы Т.4

Арчил писал об отношении человека к жизни, о назначении человека, решая этот вопрос в оптимистическом духе. Теоретические высказывания, как и все творчество Арчила, оказали большое влияние на развитие грузинской литературы. Как первый грузинский просветитель, он с неиссякаемой энергией трудился во имя осуществления своей мечты о возрождении многострадальной родины. Несмотря на все тяготы лихолетья, Арчил настойчиво заботился о восстановлении и дальнейшем строительстве грузинских культурных центров. По его инициативе и под его руководством было реставрировано немало церквей и монастырей, служивших в то время крупными очагами образования и научной деятельности. Основатель первого грузинского литературно-научного центра в Москве, он первым издал в России грузинскую книгу и заложил основы для организации книгопечатания в Грузии.

Просветительская деятельность Арчила выразилась как в практической работе, так и в развитии новых передовых идей. Арчил начал утверждать примат разума, выдвинул идею свободы личности. Арчил возродил и продолжил традиции грузинского гуманизма. Вместе с тем в его идейном наследии можно найти своеобразное сочетание просветительских идей и этических начал христианского гуманизма.

Арчил II Багратиони смело и непреклонно выступал против персидско-турецкой агрессии, решительно придерживаясь русской ориентации. Со своим сыном Александром с 1699 г. он окончательно обосновался в селе Всехсвятском (около Москвы). Вскоре Александр стал ближайшим помощником отца в его культурно-просветительской деятельности и активно включился в переводческую работу, переведя с русского и западных языков ряд художественных и научных трудов.

Дальнейшему повышению авторитета Арчила в России способствовало и то обстоятельство, что его сын Александр Багратиони был соратником и близким другом Петра I. Еще в годы юности во время военных игр и упражнений будущего великого государя его сопровождал сверстник, грузинский царевич Александр. Не может также быть случайным, что к воспитанию Петра и Александра был причастен один из высокообразованных людей того времени и влиятельный вельможа В. В. Голицын. Александр был настолько интересной личностью, что о нем было известно Вольтеру и Лейбницу. Арчила и его сына Александра упоминали Пушкин и Некрасов.

Арчил положил начало грузинской колонии в России. Этой колонии суждено было впоследствии сыграть важную роль в деле сближения и укрепления дружбы между русским и грузинским народами, Арчил организовал во Всехсвятском грузинскую типографию и последние годы жизни целиком посвятил литературной и издательской деятельности. Умер Арчил в Москве в феврале 1713 г. и похоронен в Донском монастыре. Александр Арчилович ездил за границу вместе с Петром I. Там он получил солидное европейское образование, а по возвращении в Россию занял пост генерал-фельдцейхмейстера (начальника артиллерии). Александр попал в плен к шведам под Нарвой и погиб в плену в 1711 г.

Перу Арчила принадлежит замечательная во многих отношениях поэма «Спор Теймураза и Руставели». В предисловии к поэме автор поясняет: «Сказочной повести я предпочел сложить в стихи настоящую быль, и никакой неправды, кроме непосредственного спора между царем Теймуразом и Руставели, здесь не написано. И о жизни Грузии хорошо и верно рассказывается».

Арчил защищает основы своеобразно понимаемого художественного метода. Конечно, тут не может быть и речи о реализме в современном его толковании. Правдивость (реалистичность) Арчил II трактует довольно узко, совершенно игнорируя понятия типичности. Для Арчила реалистичен только исторический персонаж. Полемизируя с Руставели и Теймуразом, он упрекает их в том, что они воспевали выдуманных лиц и события, сам же обещает рассказать сущую правду из «отечественной» истории. Развивая принципы своего творчества, Арчил подчеркивает преимущество историко-национальной тематики. Поэзия Теймураза неприемлема для Арчила, потому что Теймураз, по мнению Арчила, во-первых, воспевал вымышленных героев, а во-вторых, разрабатывал чужеземный сюжет.

Арчил последователен и в разрешении языково-стилистических вопросов. С пуристических позиций критикует он «смешанный», полный варваризмов (персизмов и тюркизмов) язык и иноземную тематическую основу «Маджамы» Теймураза, а про свое сочинение говорит с полемическим задором: «Взамен «Маджамы» преподношу это, свое и от себя, ни у кого не заимствовал, сказано мною подлинным грузинским языком, другой язык сюда не примешан». Поэтические устремления Арчила нельзя не признать новым словом в истории грузинской общественной мысли вообще и художественной литературы в частности.