История всемирной литературы Т.7

Неодномерный, не поддающийся однозначным оценкам общероссийский литературный процесс данного периода должно рассматривать в широком историческом, социально-культурном, философском и эстетическом контексте, в единстве национального и интернационального начал и в совокупности этих факторов находить реальную меру сопоставимости разнохарактерных явлений. Обращаясь ко второй половине XIX в., Ленин определил ее как переходную эпоху в жизни России, как «эпоху подготовки революции» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 19). Она, по его словам, «лежит между двумя поворотными пунктами» русской истории «1861 и 1905 годами» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 38). Динамика истории во многом объясняет особенности и значимость происходящих в литературе перемен. Самый дух времени емко и многообразно отразился во всех литературах, ибо печатью переходности в объемном историческом понимании отмечен весь общероссийский литературный процесс. Эта переходность проявляется в каждой литературе. Она постоянно ощущается даже в самых молодых из них, и главное: в русле этих ведущих тенденций явственно раскрываются доминантные свойства литературного развития. Такого рода доминанты считал чрезвычайно важными в литературном процессе А. И. Белецкий, резко выступавший против механического его членения на отдельные направления и против представлений о простом «чередовании» литературных концепций и смене школ. Он писал: «Нет таких механических изменений, но есть нарастание новых качеств, существуют доминанты, которые определяют — в перспективе будущего — характер данной группы явлений. Надо отличать определяющее от господствующего, и только при этом условии мы подойдем к пониманию закономерностей литературного процесса».

К доминантным явлениям относятся изменения, наблюдаемые прежде всего в художественной концепции человека. Изображая личность как носителя общественных интересов, показывая высвобождение ее из феодальных пут, писатель второй половины века акцентирует прогрессивные факторы совершенствования народного самосознания. Крупнейшим завоеванием литературы стало утверждение социального человека со всей совокупностью определяющих личность национально-психологических черт. Здесь особенно сказалось влияние революционного демократизма, а на последующих этапах для ряда литератур — и социалистических идей. В ряде литератур в 90-е годы появляются пролетарские писатели, а с ними — и первые образы рабочих в литературе. Симптоматично, что даже те литературы, которые в этот период только обретают статус литератур светских (татарская, башкирская и др.), новое бытование начинают с познания человека реального и вырабатывают свои критерии в преодолении абстрактно-аллегорических и религиозных его трактовок. Правда, это никак не означает полного освобождения литератур от догматических мотивов или единства эстетических позиций писателей — общероссийский литературный процесс развивается сложно, в подъемах и спадах, в антиномиях формирования новых платформ.

В качестве доминантного явления выступает также повышенный интерес к проблемам народности, национальной самобытности литератур и вместе с тем к опыту других литератур России. (Упомянем в этой связи, в частности, активизацию русско-украинских, молдавско-русско-украинских и других литературных связей.) Побудительные причины такого интереса были разными, национальные градации здесь особенно ясны. Борьба за народность и национальную самобытность литератур в условиях царизма и формирования капиталистических отношений тесно переплеталась с процессами национальной консолидации и роста национального самосознания народов, часто была борьбой за сохранение национальной культуры и за само право ее существования. Поэтому совершенно естествен и ее высокий идеологический накал, и тот большой общественный резонанс в противостоянии шовинизму и различным унификаторским стремлениям, который она вызывала.