История всемирной литературы Т.7

В этом умении поднять единичное до общего, увидеть в заурядном случае типический реализм Флобера проявляется особенно полно. Типический характер как основа основ реалистической поэтики имеет принципиально важное значение в романе Флобера, хотя сами способы изображения мира и человека здесь уже иные, нежели в романах Стендаля и Бальзака.

Главное требование Флобера-художника — требование внеличного изображения. Не просто объективного, бесстрастного или безоценочного, как у Шанфлери и в дальнейшем у натуралистов, а именно внеличного. К мысли о том, что в произведении не должно прямо проявляться авторское отношение к изображаемому, Флобер возвращается постоянно. «Автор должен незримо присутствовать в своем произведении всюду, как бог во вселенной, — пишет он в 1852 г. — Искусство — вторая природа, поэтому... в каждом атоме, в каждом образе надо чувствовать бесконечное и скрытое бесстрастие, и действие на зрителя должно быть ошеломляющим». «Один из моих принципов, — настойчиво подчеркивает он в письме 1857 г., — не вкладывать в произведение своего »я». Художник в своем творении должен, подобно богу в природе, быть невидимым и всемогущим: его надо всюду чувствовать, но не видеть». Объективная манера Флобера предполагала строгое следование правде, точность и глубину воспроизведения действительности во всех ее аспектах, значительность типизации. Но иногда именно стремление к максимальной объективности оборачивалось в творчестве Флобера объективизмом, связанным с ограниченностью исторического видения писателя.

Стремясь к достоверности и правдоподобию, Флобер порой показывает персонаж или событие так, как его может видеть то или иное действующее лицо, сознательно суживая угол зрения на предмет и определенным образом предвосхищая некоторые стилистические приемы, характерные для импрессионизма. Но при всем этом он дает почувствовать свое отношение к миру едва уловимыми оттенками в авторской речи, достаточными, однако, для того, чтобы присутствие писателя, оценивающего изображаемое, было ощутимо. Это диалектическое сочетание внеличного изображения с утверждением авторской позиции сохраняется на протяжении всего романа. Все же иногда Флобер нарушает достигнутое равновесие, и его неизмеримое презрение к миру, где торжествует пошлость преуспевающего буржуа, вырывается наружу. Пример тому — знаменитая сцена сельскохозяйственной выставки, безжалостная и блистательная сатира на современную ему Францию. Изображаемая здесь картина объединяет три существующих как бы независимо друг от друга мира: крестьяне со своими животными, власти, Эмма и Родольф, наблюдающие за происходящим и не видящие его. Сплетение нелепо напыщенных речей ораторов с обрывками пошлых фраз, которыми Родольф обольщает Эмму, создает безжалостный комический эффект, усиливаемый иронически окрашенной авторской речью. Не довольствуясь этим, Флобер словно выходит на передний план. Описывая батрачку Катрин Леру, получившую за полувековую службу на ферме медаль и двадцать пять франков, Флобер пишет: «Флаги, бараны, господа в черных фраках, ордена советника — все это навеяло на нее страх... Прямо перед благоденствующими буржуа стояло олицетворение полувекового рабского труда». Даже в этом коротком отрывке видно движение флоберовской художественной мысли: от передачи восприятия персонажа к прямому авторскому обличению, проникнутому тем чувством негодования, которое он и не пытается скрыть.

Мучительные стилистические искания Флобера в работе над «Госпожой Бовари» во многом диктовались стремлением преодолеть таким образом свое отвращение к миру буржуазной пошлости. И он добивается не только безупречной ясности и чистоты своей прозы, но и находит абсолютно адекватный стиль для воспроизведения самой сущности изображаемого. Флобер, несомненно, обогатил и приемы анализа человеческой психики, и пластическое воссоздание внешнего мира, не вдаваясь в детальный психологический анализ и избегая громоздких описаний, столь свойственных натуралистам. Гармоническое чередование внешних и внутренних планов позволяет художнику воссоздать не только пластическое подобие изображаемого, но и раскрыть свойственную ему специфическую атмосферу и глубинный смысл. В самой серой, лишенной происшествий действительности, изображаемой в романе, таится скрытый драматизм.

После публикации «Госпожи Бовари» в «Ревю де Пари» в 1856 г. автор и редактор журнала были привлечены властями к судебной ответственности «за оскорбление морали, религии и добрых нравов». Процесс, в котором Флоберу был в конце концов вынесен оправдательный приговор, превратил малоизвестного провинциального писателя в знаменитость. Однако когда «Госпожа Бовари» вышла в 1857 г. отдельной книгой, критики, за редким исключением, встретили роман холодно и не сразу оценили его значение для французской литературы.