История всемирной литературы Т.8

Что же касается яванской литературы, где тон задавали придворные поэты из центрально-яванских княжеств, она цепко держалась за сложившиеся поэтические каноны и мифологическую тематику. Развитию прозы и известной демократизации яванской литературы немало способствовал просветитель и педагог Ки Падмосусастро (1840—1926). Отказавшись от карьеры придворного поэта — пуджонго, он называл себя «свободным человеком, строителем языка». Падмосусастро принадлежит несколько притчевых повестей, в которых он высмеивал и невежество и высокомерие аристократа, доказывая, что знания и находчивость важнее знатного происхождения. К притчам близки и назидательные повести других яванских авторов.

Отказаться от притчевой условности решился в тот период лишь сунданский писатель Д. К. Ардивината, автор реалистического романа «Отрава для молодых» (1914). В нем рассказывается о молодом добропорядочном крестьянине, чью жену переманил богатый аристократ. Герой пристрастился к опиуму и азартным играм и, совершив кражу, попал в тюрьму. Нелегко сложилась и жизнь его бывшей жены, третируемой знатной родней нового мужа.

Тенденции к обновлению сунданской литературы (в которой, как и в яванской, оставалось сильным традиционное начало) проявились в поэтическом творчестве Хаджи Мустапы (1852—1930). В своей философской лирике и дидактических максимах он смело использовал образность и метрику народной сунданской поэзии низких жанров.

Книги на яванском, мадурском, сунданском и других языках народностей Индонезии, печатавшиеся в частных типографиях, остаются по преимуществу недоступными литературоведам, которые вынуждены ориентироваться только на произведения, опубликованные созданной властями в 1908 г. Комиссией по туземной школе и народному чтению. Эта Комиссия стремилась направить развитие литературы народностей архипелага в умеренное просветительское русло. К 1917 г. до 45% публикаций Комиссии составляли книги на яванском языке, около 35% — на сунданском и менее 5% —

на мадурском. Из оставшихся 15% большая часть приходилась на «высокий» малайский язык (просветительные брошюры, классические хикаяты и шаиры), который использовался в школьном обучении в основном за пределами Явы и, по мнению деятелей индонезийского национального движения тех лет, «не играл революционизирующей роли» (в отличие от «низкого» малайского) в общественной жизни страны.

На фоне политических и культурных сдвигов, происходивших в Индонезии, подконтрольный англичанам Малаккский полуостров выглядел сонной провинцией. Малазийские критики не без основания говорят о своего рода вакууме в малайской литературе на рубеже XIX—XX вв., заполненном переводами религиозных трактатов и традиционной художественной словесности с арабского и персидского языков. В отличие от Индонезии, книги и газеты выходили здесь на арабской графике, а их язык был много ближе к литературным («высоким») нормам. Публикуемые в прессе материалы также ориентировались преимущественно на арабские источники, что стало особенно заметно после основания в Сингапуре в 1906 г. журнала «Аль-Иман», следовавшего по стопам «Аль-Мунира» — ведущего органа египетских реформаторов ислама из группы Мухаммада Абдо, пропагандировавшего «очищение ислама от суеверий и нововведений», т. е. рационалистический пересмотр мусульманских догматов и их приспособление к нормам буржуазного общества.

Чуть позже художественные особенности ораторской речи и журнальной прозы будут восприняты новым малайским романом, родоначальником которого станет один из активных сотрудников «Аль-Имана» Сьед Шейх бин Амад аль-Хади.

* Глава девятая*

ФИЛИППИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

В 1896—1898 гг. происходит Филиппинская национально-освободительная революция. На первом, «разночинском», этапе ее возглавлял «великий плебей» Андрес Бонифасио, революционер и поэт. В революции и последовавшей за ней Филиппино-американской войне против новых колонизаторов принимали участие многие деятели культуры и литературы — Педро А. Патерно, Лопе К. Сантос, Фелипе Кальдерон, Хосе Пальма, Фернандо Мария Герреро, Сесилио Апостол и др. Эту войну В. И. Ленин назвал завершением империалистического передела мира, осудив предательство и жестокость американских правителей, захвативших Филиппинские острова под предлогом их «освобождения» от испанских колонизаторов. Против этого преступного акта в России выступили видные представители культуры, в том числе Лев Толстой.

Революция и сопротивление новым колонизаторам сопровождались рождением новой, прогрессивной прессы и периодики на испанском, тагальском и других языках, распространенных на Филиппинах, стимулировали активный рост боевой злободневной драматургии для народного театра и особенно гражданской, патриотической поэзии, Идеи политической независимости, филиппинской культурно-литературной самобытности пропагандировались органами революционных организаций: «Катипунан» («Союз»), «Калайаан» («Свобода») и др. Демократизировались отдельные предреволюционные издания («Ревиста католика», «Эль-Комерсио» и др.).