История всемирной литературы в девяти томах: том шестой

Однако было бы заблуждением искать в «Хронике» прямолинейных аналогий между политической борьбой эпохи Реставрации и исторической действительностью XVI столетия. Осмысляя события далекого прошлого, Мериме не подгонял их под современность, а искал в них ключ к закономерностям интересовавшей его эпохи, а тем самым и к открытию более широких исторических обобщений.

Об историзме Мериме — художника, о его стремлении к объективному изображению явлений прошлого наглядно говорит, прежде всего, предисловие к роману — один из примечательных эстетических документов в истории становления реалистической литературы Франции. В своем предисловии Мериме полемизировал с концепцией исторического романа, выдвинутой романтиками, и в частности с литературными воззреньями Виньи, автора «Сен — Мара». Романтический подход к истолкованию истории представлялся Просперу Мериме произвольным и упрощенно тенденциозным. Мериме оспаривал также склонность романтиков выдвигать на первый план выдающиеся исторические личности.

Истинные причины исторических сдвигов надо, согласно Мериме, искать в нравственной жизни страны в целом, в умонастроениях различных социальных слоев общества. Руководствуясь такой точкой зрения, Мериме и осмысляет события гражданской войны XVI в. Варфоломеевская ночь для него своего рода государственный переворот, осуществленный сверху, но государственный переворот, ставший возможным лишь благодаря тому, что он был поддержан широкими кругами рядовых французов. Что же побудило их решиться на жестокое избиение гугенотов? Истинные корни Варфоломеевской ночи заключаются для Мериме не в коварстве и безжалостности отдельных представителей правящих кругов Франции XVI в., не в чудовищной аморальности и преступности Карла IX, Екатерины Медичи или Генриха Гиза. Основная вина за братоубийственную смуту, поставившую Францию на грань национальной катастрофы, падает на религию и ее фанатических служителей, которые разжигают в народе предрассудки и изуверские инстинкты. «Хроника царствования Карла IX» — одно из наиболее глубоких проявлений убежденного антиклерикализма Мериме.

Нетерпимость, насаждаемая церковью, находит особенно благодатную почву в дворянской среде. Однако дворянство XVI в. — не только кружки циничных прожигателей жизни и отряды отчаянных головорезов. Это не только толпа придворной знати, развращенной бездельем и властью. Дворянство выдвигает из своей среды и благороднейших людей эпохи. К лучшим представителям французского дворянства второй половины XVI в. принадлежат и главные действующие лица романа, братья Бернар и Жорж де Мержи — выходцы из кругов бедного провинциального дворянства. Бернар и Жорж глубоко привязаны друг к другу, но им суждено оказаться в противоположных, враждебных общественных лагерях. Таким образом, уже с самого начала жестокий общественный конфликт эпохи придает трагический оттенок личной судьбе героев. Окончательную развязку этот мотив получает в концовке романа. Под стенами Ла — Рошели Бернар вовремя не опознает брата, и тот гибнет, сраженный пулей. В братоубийстве, в котором невольно оказывается повинен главный герой, бесчеловечность и жестокость гражданской междоусобицы, развязанной от имени религии и церкви правящими кругами страны, находит свое предельное, почти символическое выражение.

Своеобразие художественной манеры, в которой написана «Хроника царствования Карла IX», определяется стремлением широко и объективно охарактеризовать общественную атмосферу, господствовавшую в стране в годы религиозных войн, выдвинуть на первый план изображение нравов и настроений рядовых людей. Такой подход обусловил особенности композиции романа, близость его жанру исторической хроники (эта черта не случайно выделена автором в заглавии произведения).

«Хроника царствования Карла IX» завершает первый этап литературной деятельности Мериме. Существенные изменения в жизни писателя и в его творческой эволюции вызывает Июльская революция. В годы Реставрации Мериме увлекается изображением общественных катаклизмов, воспроизведением широких социальных полотен, разработкой исторических сюжетов, его внимание привлекали крупные монументальные жанры. В своих художественных произведениях 30‑х и 40‑х годов он, за редким исключением, непосредственно не затрагивает политической проблематики, углубляясь в изображение конфликтов этических, внутренних и вместе с тем уделяя бо́льшее внимание тематике современной, чем исторической. Теперь Мериме — художник отходит от романа и почти не занимается драматургией, сосредоточивая свой интерес преимущественно на малой повествовательной форме — новелле — и достигая в этой области выдающихся творческих результатов.