История всемирной литературы в девяти томах: том шестой

Рассказанная в «Последних письмах» история Якопо Ортиса в значительной степени автобиографична. Трагедия, пережитая героем Фосколо, созвучна тому духовному разладу, который испытал сам автор романа после предательского по отношению к Венеции Кампоформийского сговора Бонапарта с Австрией и после падения первых итальянских республик. В «Последних письмах» почти повторен сюжет гётевского романа «Страдания юного Вертера». Но романтические краски в образе Ортиса — этого «итальянского Вертера» — у Фосколо преобладают. С первых же страниц романа Ортис резко противопоставлен всему, что его окружает. Мироощущение отчаявшегося юноши, чьи иллюзии развеяла жестокая действительность, отразило чувства итальянца, испытавшего разочарование в просветительских лозунгах, разуверившегося в иноземных «освободителях». Якопо Ортис переживает трагедию патриота, обреченного в условиях политической реакции на скитания, бездействие и одиночество. Самоубийство Якопо — акт отчаяния, обусловленный не только безнадежной любовью, но и неприятием угнетенного положения его родины. Судьба Якопо, его жизненные неудачи воспринимаются у Фосколо как знамение времени. Стиль романа, необычный для итальянской прозы начала XIX в., — нервный, то драматически — лаконичный, то многословно — описательный, передает обостренную чувствительность молодого героя.

Новаторское осмысление единства индивидуальных и исторических судеб было развито Фосколо в наиболее значительном его поэтическом произведении — поэме «Гробницы» (1807). Это сохраняющий классицистическую строгость рассказ о мироощущении человека нового века. Гробницы, почитаемые потомками, становятся у Фосколо не символом всеразрушающего времени, но, напротив, как бы свидетельством вечного подвижного сцепления прошлого и будущего. Подобно Вольнею в «Руинах», Фосколо доказывает, какую высокую нравственную и гражданскую ценность имеет хранимая людьми память о прошедшем.

Такой взгляд на прошлое придал поэме «Гробницы» особый патриотический акцент. Слава великих соотечественников составляет разительный контраст с ничтожным настоящим; но память о свершениях предков делает всякого причастным к национальной славе. А поэзия, обессмертив великие деяния, сама становится важным фактором истории народа, она формирует его самосознание.

Воспетые поэтом старинные верования и традиции, глубоко личные воспоминания и чувства, питающие гражданское сознание человека, — все это открывало новые горизонты перед итальянской поэзией.

Три трагедии, написанные в разное время («Фиест», 1797; «Аякс», 1811; «Риччарда», 1813, опубл. в Лондоне в 1820 г.), свидетельствуют о том, как неуклонно трансформировалась творческая манера Фосколо: от подражания Альфьери в «Фиесте» он шел к созданию трагедии романтической по настроению и образной системе. Романтические черты заметны уже в герое трагедии «Аякс» — благородном юноше, разочарованном в человечестве и по собственной воле обрывающем свою жизнь при виде торжествующего зла. «Риччарда» — наиболее романтическая трагедия Фосколо. Романтичен ее навеянный историей сюжет, воскрешающий мрачные времена средневековой феодальной вражды. Романтичны образы персонажей, то неистовых, то меланхолических, раздираемых противоречивыми страстями. Как это типично именно для итальянского романтизма, трагедия Фосколо непосредственно обращена к национальным чувствам современников. История братоубийственной феодальной распри, кончающейся лишь со смертью Риччарды и ее преступного отца, Гвельфо, несла в себе глубоко жизненную для Рисорджименто мысль о необходимости гражданского единства.

После 1809 г. в сознании поэта обостряются кризисные настроения. В 1815 г. Фосколо навсегда покидает родину, где восторжествовала реакция, и последние годы своей жизни проводит в Англии, полностью утратив веру в то, что его идеи будут поняты и продолжены молодыми отечественными писателями.

Перед отъездом на чужбину Фосколо в 1812–1814 гг. работал над поэмой «Грации», которая так и осталась незавершенной. Три больших фрагмента ее представляют собой три гимна античным божествам — символам нетленной красоты, облагораживающей низменный мир людей. Эти гимны, «последний цветок итальянского классицизма», по выражению Фр. Де Санктиса, рождены воображением, погруженным в мифы древности. Разуверившийся в действенности творчества, поэт ищет умиротворения в лирическом созерцании, в классической уравновешенности и гармонии стиха и не делает никакой попытки связать их с тревогами и духовными исканиями современности. И это весьма знаменательно: предаваясь радости творить в тех формах, которые всегда притягивали его своим совершенством, поэт словно бы уже знал, что время их проходит и не им предстоит во всей полноте выразить характер наступившей эпохи. Поэтому «Грации» — гимн классицизму и в то же время приговор его условностям.

Как целостное художественное направление, которому принадлежит ведущий голос в литературе Рисорджименто, романтизм заявил о себе после 1816 г., когда стали появляться первые теоретические манифесты новой школы.