История всемирной литературы в девяти томах: том шестой

В 30‑е и 40‑е годы в общественной жизни страны усиливаются революционные и демократические тенденции, шире разворачивается политическая деятельность «умеренного» крыла Рисорджименто — либералов и более радикального — демократического лагеря патриотов. В итальянском романтизме задачи пропаганды идей Рисорджименто выдвигаются на первый план. Как писал вождь демократических сил, видный общественный деятель и критик Джузеппе Мадзини, романтики должны творить «песнь битвы» для самых широких масс народа, призванных осуществить дело национального освобождения Италии. Вдохновляясь романтическим пафосом Шиллера, Фосколо и Байрона, эта литература должна была создавать титанические образы и воспевать героику революционной борьбы, подвиг борца, устремленного мыслью к будущему.

Драматургия Джованни Баттиста Никколини (1782–1861) дает один из примеров такого осмысления национальной истории. Первые драмы этого флорентийского мастера, написанные в начале 20‑х годов, были типично классицистическими. Наиболее полно романтические художественные искания Никколини проявились в его исторических трагедиях 30–40‑х годов, в пору сближения поэта с Мадзини, в таких, как «Джованни да Прочида» (1830) и «Арнольд Брешианский» (1843). Характеры героев Никколини очерчены резкими штрихами, страсти их противоречивы и выражены в высшей степени патетически. Романтическим вкусам тех, кто сочувствовал революционной пропаганде Мадзини, особенно импонировало изображение на сцене разгневанного, вооруженного народа, идущего на бой с иноземцами. Герой — тираноборец, показанный в толпе народа, готового разделить его подвиг, — в этом и состояло основное художественное открытие Никколини.

Исторический роман ливорнского писателя Франческо Доменико Гверрацци (1804–1873) являет собой своеобразное соединение повествовательного начала с лирическим пафосом и нравственно — философским настроем. Таков роман «Битва при Беневенто» (опубл. 1827) и наиболее значительное явление в исторической прозе этого круга — роман «Осада Флоренции» (1836), написанный в пору дружбы с Мадзини и ему посвященный.

В этих произведениях Гверрацци в крайних формах воплотился тип итальянского романа 30–40‑х годов, на исторических примерах воспитывавшего патриотизм своего широкого читателя и горячо пропагандировавшего идеи возрождения нации. С одной стороны, в нем изобилуют драматически острые, часто неправдоподобные ситуации, в которых герои проявляют свою экзальтированную натуру, с другой — эпизоды, в которых героизм, благородство, гражданские добродетели защитников справедливости противостоят низости, трусости, коварству злодеев.

Повествовательная тенденция «Обрученных» более органично соединилась с животрепещущей проблематикой Рисорджименто 30–40‑х годов в исторических романах пьемонтского писателя и политического деятеля Массимо Д’Адзельо (1798–1866).

Замысел первого его романа «Этторе Фьерамоска, или Барлетский поединок» (1833) был, по признанию самого автора, продиктован стремлением возродить в национальном характере итальянцев долго подавлявшиеся в нем благородные и возвышенные чувства. Политическая патетика, обилие общих для прозы романтиков сюжетных ходов в изображении борьбы добродетельного и злодейского начал сближают повествование Д’Адзельо с романами Гверрацци. Но, в отличие от последних, в рассказе Д’Адзельо о поединке итальянских патриотов с французами много юмора, сочных красок в воспроизведении духа эпохи, динамичны и естественны характеры многих героев, составляющих колоритный фон трагической истории Этторе и его возлюбленной.

В романе «Никколо де’Лапи» (1841) сквозь типичную для итальянского исторического романа этого времени сюжетную усложненность и лирико — патриотическую патетику проглядывает политическая полемика либерала Д’Адзельо с мадзинистом Гверрацци, изобразившим в своей «Осаде» те же самые флорентийские события, что и автор «Никколо». В отличие от безудержных в своей ненависти к врагу, могучих героев «Осады Флоренции», в нарисованных Д’Адзельо образах патриотов преобладают более спокойные краски. Доблесть защитника родины сочетается в главном герое романа — Никколо — с религиозным смирением, с добродетелями семьянина. Наиболее привлекательный персонаж романа — весельчак Фанфулла, монах и воин одновременно.

В условиях Рисорджименто именно исторический роман обозначил магистральное направление в развитии романтической прозы Италии. Произведения других повествовательных жанров, характерных для европейского романтизма, пока малочисленны: в 30‑е годы появляются отдельные романы из жизни бедняков (Дж. Каркано, А. Раньери); психологическая проза делает первые шаги, ориентируясь в изображении борьбы добродетели со страстью на Сент — Бёва и раннего Бальзака (роман Н. Томмазео «Вера и красота», 1840).