История всемирной литературы в девяти томах: том восьмой

Основные тенденции шкодранской поэтической школы наиболее ярко выражены в творчестве Ндре Мьеды (1866–1937). Доктор философии и теологии, обучавшийся в семинарии иезуитов в Шкодре и в высших духовных заведениях за границей, Мьеда был исключен из ордена за свободомыслие. Получив скромную должность приходского священника в северогорной Албании, он посвятил себя лингвистике, просветительству и литературе; главным его призванием стали поэзия. Важнейшее произведение Мьеды периода позднего Рилиндье, которое поставило его в ряд лучших национальных поэтов, — сборник «Ювенилия» (1917). Обличением иноземной деспотии, историческими сюжетами, идиллическими родными пейзажами и картинами мирного труда албанцев, ностальгией изгнанника по далекой отчизне поэзия Мьеды близка албанской лирике XIX в. и в то же время во многом отлична от нее. Романтические картины албанской жизни, абстрактные образы героев, носителей национальных черт, сменяются у него драматичными сценами будней горской деревни с ее заботами, радостями и печалями (поэма «Греза жизни»). В повествовательном стиле, лишенном риторичности прежней поэзии, заметно проступают антифеодальные и антиклерикальные мотивы: «Под гнетом горя бедняк томится, // Беда повсюду за ним влачится…» («Плач соловья». Перевод Д. Самойлова) или: «Помощи не жди от неба // И любви от богача» («Сирота». Перевод А. Ладинского).

При четко выраженном субъективном начале (поэт — свидетель и певец бедствий народа) в поэзии Мьеды определилась идея общей борьбы и коллективного подвига, в котором героические персонажи как бы концентрируют волю и энергию всей нации. Восстановление нарушенной в стране гармонии он представлял себе весьма расплывчато — в духе борьбы североамериканских колоний Англии за независимость под предводительством Вашингтона. Именно в таком ключе решена эта тема в поэме «Свобода» (1901–1911). Мировоззрение поэта, у которого религиозное сознание сильно гуманизировано и мерой всего сущего определен человек, — оптимистично. Один из лейтмотивов Мьеды — вечное движение и обновление жизни, торжество добра над злом и справедливости над насилием: «Недаром время меняет лики, // Восстанет малый, падет великий, // За днем ненастным придет весенний. // Воспой веселье!» («Плач соловья». Перевод Д. Самойлова).

Написанные в виде венка сонетов поэмы «Лиссус» (Лиссус — греческое название города Леж, основанного эллинами, 1921) и «Шкодра» (1940) посвящены истории двух древних албанских городов, их иллирийским, греческим и римским правителям и сопротивлению османам. Поэт, тяготевший к мифологическим парафразам и аллегориям, под покровом которых выступали земные проблемы, Мьеда значительно расширил экспрессивные возможности поэтического языка.

Активное воздействие на дальнейшее развитие североалбанской поэзии и канонизацию гегского варианта языка оказал францисканский монах, затем священник и епископ Дьердь Фишта (1871–1940), Издатель газеты «Почта Албании» (1901–1940), журналов «Утренняя звезда» (1914–1944) и «Лека» (1929–1944), Фишта также увлекался фольклором, лексикологией и литературным творчеством. Он перевел «Одиссею» и пятую песнь «Илиады». Из художественных сочинений Фишты (религиозная и лирическая поэзия, сатира, драматургия, проза) наиболее значительна эпическая поэма «Горная Ляхута» (1905–1930). Тридцать песен — сказаний в стиле северных рапсодий, которые исполнялись певцом под наигрыш ляхуты (народного однострунного смычкового инструмента в северной Албании), повествуют о быте, нравах и антитурецкой борьбе современных Фиште горских родов — фисов. События охватывают решающий в истории освободительного движения период от Берлинского конгресса 1878 г. до Лондонской конференции послов 1913 г., где решался вопрос о государственном статусе Албании. Выбор эпической формы поэмы определялся не только интересом Фишты к гомеровскому эпосу: поэт был убежден в близости социальных структур Древней Греции гомеровской эпохи и северогорной Албании, что порождало и типологическое сравнение поэтических традиций. Фишта склонен был к тенденциозной идеализации патриархального быта и пуританских добродетелей горцев, противопоставленных средневековому укладу Османской империи. Отсюда две основные краски в стилистике поэмы — патетика и сатира (не без влияния «Генриады» Вольтера). Поэтизирующей и сатирической линиям подчинены сюжеты и герои народной мифологии. Положительным персонажам благоприятствуют обстоятельства и антропоморфная природа, врагов преследует злой рок, темные силы и духи.

3. Южноалбанская литература