История всемирной литературы в девяти томах: том восьмой

В стихах аз-Захави, равно как и других иракских поэтов того периода, можно найти множество взаимоисключающих оценок политических явлений, чему причиной было его неумение правильно сориентироваться в политической обстановке. Комплекс гуманитарных знаний, почерпнутых поэтами из средневековых источников, оказывался явно непригодным при оценке расстановки современных политических и классовых сил. Занимающие высокие должности в империи — вплоть до депутатских кресел в османском парламенте — аз-Захави и ар-Русафи публиковали множество верноподданнических стихов и панегириков Абдул Хамиду. Одновременно поэты широко распространяли среди арабоязычных читателей империи стихи, изобличавшие пороки деспотической власти, даже переводили их на турецкий. Говоря о славном прошлом, поэты вселяли в соотечественников уверенность в своих силах. Поэты искали и находили в истории арабской нации те научные и культурные ценности, которые в свое время обогатили человечество. Аль — Кязыми называли «поэтом арабов», ибо в большинстве стихов его дивана, состоящего из двух толстых томов, воспевается героическое прошлое арабов. Аз — Захави использовал в ряде своих стихотворений традиционный зачин классической касыды: поэт, видя покинутое становище, проливает слезы. Правда, аз-Захави оплакивает теперь не покинутое становище, а развалины на месте учебных центров старинного Багдада, напоминая о великой просветительной миссии средневековой арабской цивилизации.

В стихах молодого Мухаммеда Риды аш-Шабиби (1889–1965) много экскурсов в историю, упоминаний арабских племен, халифов, королей, военачальников, описаний знаменитых в исламской истории сражений. Ар — Русафи в большой главе своего дивана, названной им «Исторические стихи», изобразил ряд драматических моментов из средневековой истории Ирака.

С приходом в иракскую поэзию новых идей поэты приступили к поискам иных возможностей для выражения своих мыслей и чувств. Начались дискуссии об изменении формы касыды. В 1912 г. аз-Захави выступил с теоретическим обоснованием отказа не только от монорима, но и от рифмы вообще. В качестве первой меры для замены традиционной моноримической касыды белыми стихами он предложил использовать разнообразные рифмы в границах одного стихотворения и проиллюстрировал новшество рядом своих стихов. Тогда же аз-Захави высказал пожелание о создании новых поэтических размеров. Последнему его призыву до поры до времени никто из поэтов не внял, однако ар-Русафи использовал разнообразие рифмовки в поэтической практике, временами отказываясь от монорима. В своей пропаганде белого стиха аз-Захави одобрительно отзывался о тех поэтах, кто, подражая арабо — испанской поэзии средневековья, при сочинении муваш — шахов и заджалей использовал разнообразные рифмы. Непревзойденным в Ираке мастером этих форм был сейид Мухаммед Саид аль-Хаббуби (1849–1916). Большую часть его дивана составляют мувашшахи. Хотя часть своей молодости он провел среди бедуинов Неджда, идеализированная в его стихах природа — не суровые пейзажи Аравийской пустыни, а Арабская Андалусия с зеленью ее садов и виноградников, негой ее красавиц. Аль — Хаббуби проявил себя лишь как старательный эпигон андалусских поэтов, однако его мувашшахи способствовали усилению тенденции к пересмотру кодифицированной к VIII в. системы аруза и арабской звукописи в такой мере, что андалусский мувашшах стал к концу 40‑х годов XX в. отправной точкой в музыкальном обновлении арабского стиха.

В лирике иракских поэтов образность подменялась готовыми клише и любование природой уступало место холодной рассудочности. Теперь поэт относился к творчеству как к воплощению своего «зеркального» видения, но его сознание несло еще в себе черты предшествовавших эпох и сохраняло между воспринимаемой и созерцаемой действительностью промежуточное звено — сложную систему символических представлений. С постепенным приближением поэзии к вещному миру она все дальше отходила от средневековых эстетических представлений, по которым конкретное изображение должно быть лишь символическим выражением сверхчувственного. В свои стихи аз-Захави и ар-Русафи старались включить то, что им становилось известно о природных явлениях из прочитанных ими книг по естествознанию, астрономии, географии, общественным наукам. Изнутри само́й образной системы возникали предпосылки для появления в скором времени художественной прозы. Заимствованные из средневековых источников идиомы и поговорки превращались в штампы, не допускали исправлений и могли быть только повторенными без изменений: они становились будничным языком, входившим в обиходную речь. Описания строились на логических и рационалистических связях. Вторгавшиеся в область поэзии рассуждения автора из естественных, социальных и других наук могли стать прообразом отступлений и сентенций новеллистов и романистов, их размышлений о мире и человеке.