Читаем История всемирной литературы в девяти томах: том второй полностью

Выдающийся историк, один из авторов «Новой истории Тан» — Мэй Яо-чэнь (1002–1060) был убежденным сторонником обновления литературы и одним из значительнейших поэтов крестьянской темы, продолжателем гражданской поэзии Бо Цзюй-и. Он решительнее других своих современников раздвигал рамки традиционной тематики и стремился к упрощению поэтического языка — даже если это и приводило к прозаизации. Образцом его гражданской лирики может служить стихотворение «Гончар», где использован один из распространенных мотивов китайской поэзии — нищий труженик лишен возможности пользоваться плодами своего труда, которые присваивает богатый бездельник. А стихи «Рассказ крестьянина» созданы, как мы узнаем из предисловия к ним, на основании подлинного рассказа сельского жителя о деревенских делах — поборах и налогах, голоде и рекрутчине в соответствии с новым императорским указом.

Неудивительно, что поэзия Мэй Яо-чэня оказала значительное влияние на многих сунских поэтов. Большую дань гражданской теме отдал друг Мэй Яо-чэня — Су Шунь-цинь (1008–1048). С гневом и болью, как великий Ду Фу, он писал о погибших от голода крестьянах, трупы которых валяются на дорогах и становятся добычей псов и стервятников, в то время как у богачей полно зерна и мяса («Пишу Оуян Сю о чувствах, что испытал к югу от города»). Су Шунь-цинь известен и как один из первых по времени создателей патриотической поэзии, которая столь ярко расцветет в сунской литературе столетие спустя. Одно из его знаменитых стихотворений посвящено жестокому разгрому, которому подверглась в 1034 г., во время набега тангутов, сунская армия из-за полной неподготовленности ее к сражениям и бездарности полководцев («Пинчжоуское поражение»).

Ван Ань-ши (1021–1086) вошел в историю и как поэт, и как крупный государственный деятель, знаменитый реформатор — автор «Новых законов», которые он попытался провести в жизнь в царствование императора Шэнь-цзуна (1068–1086), чтобы облегчить тяжелое положение крестьянства, оградить его от произвола помещиков и торговцев и спасти тем самым страну от экономического кризиса, который неумолимо на нее надвигался. Предпринятые с самыми лучшими намерениями, но отмеченные печатью конфуцианского доктринерства и оторванности от реальной жизни (так, например, традиционный натуральный налог был заменен денежным, что явилось тяжелым ударом по крестьянам и привело к их массовому бегству из родных деревень), реформы Ван Ань-ши потерпели неудачу, а яростное сопротивление крупных чиновников и помещиков ускорило их крах. В конце концов консерваторы добились отставки Ван Ань-ши и отмены «Новых законов».

Как писатель Ван Ань-ши занимает одно из самых почетных мест в китайской литературе; он входит в число «восьми великих мастеров эпох Тан и Сун» и считается одним из лучших сунских поэтов. Даже политические противники воздавали должное его стилю и огромной эрудиции, восхищались богатством языка и обилием исторических и литературных намеков, рассыпанных в его сочинениях. Поэзия Ван Ань-ши, как и его проза, была в значительной мере поставлена на службу политике: он любил обращаться к примерам из далекого прошлого, восхваляя мудрое правление гуманных императоров и осуждая жестокость и корыстолюбие тиранов («О захватчиках»), скорбел о бедствиях крестьян приграничных областей («Крестьяне Хэбэя»); с сочувствием вспоминал о прекрасной фантазии Тао Юань-мина «Персиковый источник», которая теперь, в дни «Новых законов», впервые, как ему казалось, становилась явью. В понятном нетерпении увидеть наконец воплощение своих заветных мечтаний поэт-реформатор подчас принимает желаемое за действительное и описывает тучные нивы («на тысячи ли под пшеницей не видно земли»), безупречно действующие оросительные системы, непрерывный гром праздничных барабанов в деревнях и счастливых поселян, будто бы разучившихся уже отличать будни от праздников: беззаботную молодежь, проводящую время в песнях и плясках, стариков, коротающих счастливые дни в блаженной дремоте… («Изначальное изобилие», стихотворение 2-е). Само название «Изначальное изобилие» («Юаньфэн») означает один из девизов правления сунского императора Шэнь-цзуна. Именно в годы, прошедшие под этим девизом (1073–1085), проводились реформы Ван Ань-ши.

В конце жизни, вынужденный отойти от дел правления, Ван Ань-ши обращается к чистой лирике и создает в этом жанре немало подлинных шедевров — может быть, лучшее из всего, что им сделано в поэзии.

Перейти на страницу:

Все книги серии История всемирной литературы в девяти томах

Похожие книги

Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»
Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия.Кто стал прототипом основных героев романа?Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака?Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский?Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться?Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора?Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
На рубеже двух столетий
На рубеже двух столетий

Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет. Завершает книгу библиография работ юбиляра, насчитывающая более 400 единиц.

Александр Ефимович Парнис , Владимир Зиновьевич Паперный , Всеволод Евгеньевич Багно , Джон Э. Малмстад , Игорь Павлович Смирнов , Мария Эммануиловна Маликова , Николай Алексеевич Богомолов , Ярослав Викторович Леонтьев

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное