Но с арабского переводилась не только научная литература. Европа довольно рано познакомилась с дидактической и повествовательной литературой Востока, с животным эпосом «Калилы и Димны», «Синдбадовой книгой» о женском коварстве, с некоторыми сюжетами «Тысячи и одной ночи» и разнообразного арабского фольклора. Возвышенная любовь, красочное описание которой содержалось еще в поэзии узритских лириков, оказала влияние на развитие «учтивых» чувств в Европе. Многими чертами любовная лирика арабов предвосхитила европейскую поэзию, например лирику итальянского «нового сладостного стиля». Влияние арабской повествовательной литературы ощущается в «Книге благой любви» Хуана Руиса. Наконец, христианский мистицизм оказался не чужд влиянию суфийских сочинений багдадских и андалусских мистиков.
Особый интерес представляет установление связи арабской поэзии Испании с ранней провансальской поэзией, а через нее и со всей европейской поэзией в целом. Весьма заметно сходство между андалусской строфической поэзией в ее народном варианте заджаль и поэзией провансальских трубадуров.
Это сходство легко объяснить, если учесть, что испанское население одинаково хорошо владело и арабским диалектом Андалусии, и диалектами испанского романского языка, а бродячие певцы не считались с границами христианских и мусульманских княжеств и везде были желанными гостями. Широкое взаимодействие романских и арабских элементов Испании и связи Андалусии с ее христианскими соседями могут объяснить нам удивительное сходство тематики заджалей Ибн Кузмана с излюбленными темами трубадуров, сходство в системе рифм, числе и построении строф и в некоторых других особенностях метрики при коренном различии лирико-поэтических систем.
При всей интенсивности городской жизни арабский мир VII–XII вв. как Востока, так и Андалусии не дошел до великого социального брожения, знаменующего изживание средневекового и зарождение нового мировоззрения в Европе XIV–XVI вв. А нашествие монголов в середине XIII в. на восточные провинции Халифата и успехи реконкисты Испании приостановили развитие арабской культуры на многие столетия и, усугубив застойные явления в недрах самого арабо-мусульманского общества, воспрепятствовали наступлению великой переломной эпохи — переходу к Новому времени.
Глава 2. Литература Ирана и Средней Азии [III–XII вв.]
Литература на среднеиранских языках
Памятники древнеиранской письменности, содержавшие значительные элементы литературы художественной, в том числе поэзии, возникли при переходе от первобытнообщинного строя к классовому обществу (при ведущей роли рабовладельческого уклада и преобладании сельской общины). Рост самосознания отразился уже в мифологии: создавались мифы не только о богах, но и о героях. Отсюда следовала и антропоморфизация добрых божеств (Митра, Ардвисура Анахита, затем Ахура Мазда), и широкое бытование мифов о «культурных героях», дарующих человеку блага цивилизации (Гайа Мартан, Йима и др.), о кузнеце, побеждающем злого аэни (дракона) Ажи-Дахаку, тогда же создавался богатырский эпос. Высшим художественным достижением стал образ человека-героя, богатыря — борца против дэвов (див), таков образ Рустама — центральный в иранском героическом эпосе.
Для домусульманской литературной традиции характерны идея справедливого царя, народного пастыря, и крестьянская социальная утопия, а также концепция человека как героической, богатырской личности (дэвоборца) и как собрата, интимного друга бога; проповедь человеколюбия; темы борьбы Света с Тьмою и Добра со Злом; похвала разуму; высокая оценка роли изреченного слова; воспевание пророческой миссии поэта; порицание приверженцев зла и лжи.
Выделяются циклы перволюдей и первоцарей (особенно о Йиме, Гайе Мартане, Кавайидах-Каянидах и др.), богатырский цикл (прежде всего о Рустаме), исторические сюжеты, путешествия в горний мир, в ад и рай, разгадки загадок, космогонические мифы, сказочные сюжеты животного цикла, фантастические и бытовые (хозяин и работник).
В области жанровых форм следует отметить восхваление-гимн, лирику скорби (в том числе поминальные заплачки), элементы сатиры (поношения, насмешки); дидактику (в различных формах), богатырские сказания, поэмы, пейзажные и другие песни; сказку, притчу и басню; афоризмы и поговорки, своеобразный «роман», вид тенсоны и развернутой загадки. Любовная лирика до нас не дошла.
Для поэтики были характерны многозначность слова, контрастность, символика, метафоры и другие тропы; симметричность и параллелизмы, повторы, анафоры, рефрены, риторические вопросы, сравнения, дезинтеграция строк (их смысловая несвязанность между собой) и строфики (в том числе пятистишие, четверостишие и трехстишие), сочетание длинной и короткой строки, силлабическая метрика с элементами тоники (связанной с грамматическим ударением), одиннадцатисложник, восьми- и шестисложник, цезура рифмоиды, включение своего имени и просьбы о награде в стихотворное произведение.
Александр Ефимович Парнис , Владимир Зиновьевич Паперный , Всеволод Евгеньевич Багно , Джон Э. Малмстад , Игорь Павлович Смирнов , Мария Эммануиловна Маликова , Николай Алексеевич Богомолов , Ярослав Викторович Леонтьев
Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука