История запрещенных книг на Западе. Итальянское духовенство в одну из средневековых эпох

Бароний известен многотомным сочинением, изданным с именем «Церковные летописи». Первые пять томов летописей появились в конце XVI в. и возбудили неудовольствие в испанской инквизиции. В 1594 г. Бароний писал к своему другу Антонию Талпе: «С разных сторон доходят до меня слухи, что будто инквизиторы в Испании запретили мои сочинения. Но я надеюсь на защиту самого папы, который с одобрением относится к летописям. Мне обещает поддержку и префект индекс-конгрегации в Риме. Я слышал, что испанские инквизиторы безо всяких оснований вносят в индекс, кого вздумается; на это все жалуются». Однако с первыми томами летописей в Испании не случилось ничего неприятного. Не так было, когда появился одиннадцатый том Барониевых летописей. К этому тому был приложен трактат о сицилийской монархии, который не понравился в Испании своим резким тоном. Вице-король Сицилии, находившийся под властью испанских государей, обратился с двумя жалобами на Барония — к папе и к собранию кардиналов и требовал запрещения исторического труда Барония. Последний защищался, указывая на то, что трактат о сицилийской монархии напечатан с разрешения папы и одобрен до печатания многими кардиналами. Самому испанскому королю Филиппу III Бароний писал: миряне должны считать делом опасным осуждать такое сочинение, которое получило одобрение от апостольского престола. Далее он замечал: не понравившийся в Испании трактат хотя и раскрывает непохвальное о слугах короля, но о самом короле говорит с уважением. Но все это не избавило Барония от неприятностей. Летописи Барония одновременно печатались в различных городах, между прочим и в Антверпене. Но антверпенский издатель летописей напрасно просил дозволения у испанского правительства (Голландия была подвластна Испании) отпечатать в полном виде одиннадцатый том летописей; правительство не разрешало. Издатель ввиду этого просил разрешения у Барония напечатать том без трактата о сицилийской монархии. Но Бароний находил такое дело оскорбительным для своей чести. Он писал издателю: или печатать том целиком, или же совсем не печатать. «Это неслыханное дело, — писал Бароний, — чтобы обезображивать книгу, уже напечатанную с папского разрешения; принадлежащую перу кардинала Римской церкви (Бароний был кардинал) — обезображивать в угоду царствующих особ». Тем не менее том летописей в Антверпене был издан без оспариваемого трактата.

Но на этом дело не окончилось. В 1610 г. король Филипп III издал указ, коим запрещалось распространение одиннадцатого тома: за распространение (т. е. продажу) этого тома на первый раз взималось 500 гульденов, при повторении проступка благородные лица подвергались пятилетней ссылке, а лица прочих сословий обрекались на каторжные работы на галерах. Подобными же наказаниями угрожаемо было и тем, кто в течение двадцати дней не представит книгу для экспургации (т. е. для очищения ее от ошибок). Указ мотивирует запрещение сочинения тем, что кардинал более говорит в трактате (о сицилийской монархии) как обвинитель, нежели как историк, употребляет выражения, которые неприличны в его звании, показывает незнание исторической истины и т. д. Двенадцатый и последний том Барониевых летописей тоже вызвал нарекания на автора, но уже в самом Риме. Здесь многим не понравилось то, что автор отрицал историческую достоверность так называемого «дара Константинова» папе, т. е. доказывал легендарность известий, будто Константин Великий подарил папам на вечное владение Рим, почему сам и создал себе новую столицу. В современной нам науке история «дара Константинова» не пользуется ни малейшим значением. Но не так было во времена Барония. Беллармин в письме к Баронию от 9 апреля 1607 г. писал: «Однажды папа в собрании консистории сказал мне: я слышал, что Бароний отвергает известия о «даре Константина». Я отвечал, — замечает о себе Беллармин, — что история эта неосновательна, Бароний осуждает тех, кто слишком много цены придает этой истории, как будто бы без этого «подарка» Церковь должна бы погибнуть. На это его святейшество мне сказал: все канонисты считают известия о «даре» достоверными, и потому я желаю, чтобы на этот факт не было нападения». (Действительно, в конце XVI в. насчитывают 22 канониста и 72 юриста, которые высказывались в пользу достоверности «дара Константинова».) Протесты против 12 тома остались, впрочем, без последствий.