Но возникает вопрос: удовлетворяло ли итальянское духовенство X и XI вв. таким требованиям? Нет сомнения, что было общим правилом, по которому готовящийся в священники обязан был посещать школу. Хождение в школу было отличительным признаком человека, имеющего сделаться духовным лицом. Некто Петр, аббат Монте-Капрарио, пожелав посвятить себя еще с молодости духовному званию, выражает свое призвание в том, что вопреки воле родителей стал ходить в школу учиться. Говорим: учение в школе было условием поступления в духовное звание. Но из этого еще не следует, что лицо, готовившееся поступить в клир, всегда изучало все то, что преподавалось в школе. Требования, которые предъявлялись Бонитоном и Аттоном по отношению к образованию духовенства, считались очень высокими. Во многих местах требования эти были много скромнее. В Умбрии, по обычаю этой страны, от посвящаемых в духовный сан ничего больше не требовали, кроме умения читать и петь. Да и этому требованию не всегда удовлетворяли кандидаты на духовные должности. Петр Дамиани утверждал, что многие священники едва умели читать по складам, и ввиду такого положения дела написал сочинение под заглавием «Против невежества духовенства». Во всяком случае, без умения читать духовным лицом сделаться было невозможно. Иное дело — умение писать. Но и это умение писать не составляло редкости. В этом удостоверяют многочисленные документы, писанные или, по крайней мере, подписанные духовными лицами; видно, что большинство священных лиц писать умело. Нельзя того же утверждать о монашеском сословии рассматриваемого времени. Об этом можно догадываться на том основании, что писатели данного времени иногда хвалят того или другого монаха за умение писать; ясный знак, что не всех монахов можно было хвалить за то же самое. Указанный факт достаточно объясняется тем, что в X и XI вв. итальянское монашество значительно падает: в монахи стали поступать лишь лица низшего сословия, лишенного образованности.
Из предыдущего уже открывается, что немалая часть итальянского духовенства обладала чрезвычайно ничтожным образованием. Но можно привести еще более определенные факты, которые раскроют, как далеко иногда протиралось невежество духовенства. Бонитон утверждал, что иногда нельзя было избрать папу из числа лиц римского духовенства, потому что эти последние были очень необразованны. И действительно, современник папы Григория VII, кардинал Аттон в Риме, сознавался, что его каноники не имели образования. Он объяснял это тем, что духовенство было очень бедно, чтобы учиться вне Рима, а сам Рим не был богат учителями, избегавшими жить в столь нездоровом климате. Одновременно с Аттоном один римский собор выразительно требовал, чтобы поступающие в духовное сословие предварительно проходили школьную науку и были знакомы с церковными правилами. Даже глава прежде столь славившегося образованием миланского духовенства, архиепископ Гвидон (XI в.), по согласному свидетельству его друзей и недругов, имел ничтожное духовное образование. Вообще в епископском звании в изучаемое время наука оставалась на низшей степени развития, как это отчасти можно видеть из того, что папа Марин осыпал горчайшими упреками епископа Капуанского за его невежество по части канонов и недостаток необходимого образования. Подобным явлениям, конечно, не станем удивляться, когда мы уже знаем, что в епископы иногда были посвящаемы мальчики, сидевшие на школьной скамье, и что из клириков возводились в архиереи лица безо всякого предварительного испытания в науке и церковной образованности. В среде монашества также можно было встречать лиц весьма малообразованных. В первой половине XI в. аббат Бон в Пизанском монастыре св. Михаила нашел только одну книгу — Служебник. Монах Теобальд вынужден был собственноручно списать (начало XI в.) несколько книг для монастыря Искупителя и таким образом создать хоть маленькую библиотечку. Даже знаменитый монастырь Монте-Кассино был очень беден книгами. И это — не исключения.