История жизни Лестера Самралла

К этому моменту я почувствовал себя настолько разгневанным, что заявил:

— Нет, не прекратим.

В тот момент, когда она падала, я подхватил ее и теперь, приподняв ее подбородок, властно приказал:

— Быстро приди в себя!

Вдруг нечто прошло сквозь ее тело, как лев, исполненный ярости. Он неистовствовал!

Доктора посмотрели друг на друга: «Нам понадобилось бы часа три или четыре, чтобы привести ее в чувство. Как это ему удалось за тридцать секунд?»

Это была духовная битва, а не естественная медицина. Мне приходилось иметь дело с демонами, и я знал некоторые их уловки. Крепко сжимая ее голову обеими руками, я крикнул:

— Немедленно выходи из нее, ты, злой и нечистый дух. Выходи из нее во имя Иисуса!

Она опять впала в ярость. По щекам ее струились слезы, и она требовала, чтобы я оставил ее в покое, показывая на шее и руках ужасные следы от только что сделанных монстром укусов.

Но я почувствовал еще большую решимость бороться и вступил в самую большую битву в своей жизни. Никогда ничего подобного я не испытывал. Дьявол проклинал Бога, а я требовал, чтобы он покинул ее, и говорил, что Бог свят. Затем они начинали проклинать Кровь Иисуса, а я запрещал им и напоминал, что Он есть Владыка над всеми злыми силами и что Его Кровь cвята.

Они проклинали меня самыми грязными ругательствами, заявляя, что никогда не покинут Клариту. Казалось, все силы Тьмы понимали, что ввязались в смертельный конфликт.

На самом деле это было нечто большее, чем просто битва за Клариту Виллануэву. Позади меня стояли газетчики, и я осознавал, что здесь шла битва за Манилу и всю Филиппинскую Республику.

Наконец, казалось, девушка была освобождена. Демоны больше не разговаривали со мной и не кусали ее.

Многие из присутствующих решили, что она действительно освободилась от злой силы, но я в духе знал, что освобождение не было полным и окончательным. Время приближалось к полудню, я был совершенно мокрым от пота и чувствовал себя, как выжатый лимон.

Когда я посмотрел вокруг себя, то увидел у многих на глазах слезы. Все были взволнованы великой битвой, очевидцами которой они явились.

Я сказал доктору Ларе, что хочу вернуться домой, чтобы продолжить пост и молитву, но на следующий день вернусь. Он согласился.

Конечно, мое посещение женской тюрьмы стало сенсацией дня. На следующий день в «The Daily Mirror» можно было увидеть такие заголовки: «Нечто бросает вызов протестантскому пастору». Вот отрывок из газетной статьи:

Сегодня утром «нечто» и протестантский служитель, доктор Лестер Самралл, вступили в изнурительную схватку в часовне женской тюрьмы.

Остаток дня я провел в общении с Богом. Это было драгоценное время. Я чувствовал, как Божье присутствие буквально окутывало меня и побуждало не бояться. В тот же вечер ко мне домой пришли служители-пятидесятники, преподобный Артур Алберг и преподобный Роберт Макалистер. Они предложили пойти на следующий день вместе со мной и стоять между мной и толпой, не подпуская людей во время молитвы слишком близко ко мне.

Я поблагодарил их за поддержку. На следующий день я не стал брать с собой архитектора. Он мне не был нужен, и он не знал, что мы планировали на этот день.

Когда мы приехали в Билибид, начальник тюрьмы сообщил, что в ту ночь Клариту не кусали. Но я знал, что она не была освобождена полностью.

Это стало очевидным, когда демоны увидели меня. Через ее уста они закричали:

— Уходи прочь! Уходи прочь!

Я сел перед ней на маленький стул и сказал ей властным голосом:

— Нет, я не собираюсь уходить, а вот ты уйдешь! Девушка сегодня будет освобождена!

Затем я попросил всех присутствующих преклонить колени, — включая журналистов. В часовню опять набилось много народу, может быть, больше, чем накануне.

Я предупредил, чтобы никто не смеялся и не шутил, когда демоны будут выходить из Клариты, иначе они могут избрать их объектом своих нападок.

Доктора, полицейские, журналисты, работники тюрьмы и профессора — все встали на колени, и я стал молиться.

Опять началась битва. Демоны понимали, что это последнее сражение. Они ругались и извивались в своей жертве, но дополнительный день поста и молитвы сделал свое дело.

Наконец я почувствовал облегчение и понял, что они ушли. Кларита расслабилась, демоническое выражение исчезло из ее глаз, и она улыбалась.

Я огляделся вокруг и увидел, что журналисты плачут. На глазах врачей тоже были слезы. Привыкшие ко всему тюремщики, не стесняясь, открыто плакали.

Я тихо запел песню, а братья Алберг и Макалистер стали подтягивать. Когда мы запели припев во второй раз, к нам присоединились остальные:

Только Кровь Иисуса, Только Кровь Иисуса, Только Кровь Иисуса Смывает все мои грехи!

Я спросил Кларитy, все ли они ушли, и она ответила утвердительно.

— Куда они ушли?

— Они вышли в окно, — ответила она, показывая на забранное решеткой окно. Мы уже собирались уходить, когда вдруг демоны вернулись. Девушка закричала.

Я крикнул им:

— Почему вы вернулись? Вы знаете: вы должны уйти

и не возвращаться.

Обращаясь ко мне по-английски через ее уста, они ответили: