Историйки с 41-го года

И правда, в дверь кто-то постучал. Сердце ее сжалось – ей так хотелось увидеть свою родную кровинушку. Распахнула дверь – но это была соседка, приглашавшая ее к себе на празднование Победы.

Колечко с рубином

Десять лет прошло, как закончилась безжалостная Великая Отечественная война и началась мирная жизнь.

Бывшая медсестра по прозвищу «Воробушек» (так ее называли раненые солдаты за ее шустрость в медработе) стала уже Юлией Павловной – известным хирургом. Ей часто приходилось разъезжать по медицинским учреждениям и бывать в далеких городах с лекциями о новых достижениях в медицине. Вот и сейчас ей предложили поехать в один из институтов, находящийся неподалеку от границы СССР, и там провести лекции и семинары по обмену опытом. Она уже бывала в тех краях, служа во время войны в медсанбате медсестрой, и поэтому согласилась, желая увидеть места, которые не могла забыть за пролетевшие годы.

Юлия Павловна села в купе, предназначенное для двух попутчиков, но никто не пришел, и она, оказавшись одна, отдалась воспоминаниям о так быстро пролетевшем прошлом.

Поезд тронулся. Юлия Павловна не захотела стелить постель, и даже монотонный стук колес, способствующий сну, не мог ее усыпить. Пришла проводница и предложила:

– Может быть, чаю?

– Да, и покрепче, – ответила она и стала пить ароматный чай маленькими глотками, думая и представляя тот город, куда она едет, где в далекие времена шли ожесточенные бои…

Враг напал на Родину неожиданно, вероломно. Из медицинского техникума ее сразу отправили на передовую, в самое пекло войны. И отдохнуть-то было некогда – вспоминала она. Ноги слабели, с трудом передвигались, а надо было успеть всех раненых обойти и перевязки по нескольку раз сделать.

Во время войны вокзал там приспособили под лазарет для раненых бойцов, их прибывало с каждым днем все больше и больше.

«Может, я на ходу спала и не замечала этого? – в душе смеялась Юлия Павловна – и летала то к одному раненому, то к другому, оттого и прозвали Воробушек. Всё старалась облегчить им боль. Порой погладишь стонущего солдатика по голове, а ему и это помогает – успокоится немного».

…И тут ее словно огнем обожгло. Она будто наяву увидела последний поезд с ранеными и того лейтенанта без сознания. Сердце ее сжало до боли. Юлия Павловна поняла, что только из-за него не отказалась от этой поездки. Много лет она не может забыть его…

Этот офицер долго не приходил в себя, все лежал тихо с закрытыми глазами, а когда открыл их, неожиданно сказал:

– Голубка, посиди немножко со мной, – и взял ее за руку.

Она хотела тихонечко от него освободиться, но он цепко ухватил ее. Главврач увидел это и говорит:

– Посиди с ним, может, это последняя радость, что у него осталась.

После этого лейтенант пошел на поправку и по-прежнему старался держать ее за руку. Вскоре его стали готовить к переводу в тыловой госпиталь.

…Тут Юлия Павловна выпила оставшийся глоток чая и вздохнула. Нахлынувшие чувства были такие, что казалось, это произошло вчера…

Однажды при взгляде на нее глаза офицера горели таким огнем, что она даже почувствовала исходящее тепло и решила: «больной уже совсем выздоровел!»

А он с нежностью загадочно сказал:

– Голубка, я хочу подарить тебе колечко с рубином, – и, улыбаясь, стал снимать с шеи веревочку, на которой оно висело. – Это колечко очень старое, его дарят у нас в роду по женской линии, а если нет девочки, то дарят мальчику, который должен носить его, пока мужчиной не станет. А когда у него появится дочурка, должен вручить его ей. Мама, провожая меня на фронт, наказывала: «Носи это кольцо, оно счастье приносит всем наследникам и близким». Оно не налезло мне на палец, и мне пришлось носить его на шее. Так как у меня нет сестры, я дарю его тебе! Ты у меня самая родная.

Шутит ли офицер или нет, она догадаться не могла. А он, словно предугадав ее мысль, быстро промолвил:

– Я серьезно.

– Я не могу его принять, – в замешательстве ответила она. – Я для вас ничего важного не сделала, чтобы получить такой подарок. Вы же меня еще не знаете!

Лейтенант сердито посмотрел на нее, но она его уже немного изучила – это у него было для видимости, и словно прочеканил:

– Знаю тебя хорошо. Возьми колечко, а не то обижусь на всю жизнь, – и надел ей на палец, оно оказалось в самый раз. – Я знал, что оно только тебе годится.

Довольный, он поправил свои разлохмаченные веревочкой белокурые волосы, сел на кровать, весь сияет, на нее не отрываясь смотрит. Сам ухоженный, чистый, побритый (видно, кто-то из сестер его к этому дню подготовил) и, улыбаясь, сказал:

– Голубка, если вдруг мы с тобой на этой войне потеряемся, то давай обязательно встретимся тут на вокзале в День Победы, – глаза хитро прищурил, мол, поняла ли я его или нет, а на подбородке ямка заплясала, это я заметила, когда он волновался.

Вот тогда он ей в душу и запал, таким необыкновенным она его и запомнила.