Историки Греции

Могущество Афин всегда опиралось на их флот, и в том, как вели Афины свою морскую политику в годы войны, Фукидид искал ответа на второй вопрос. Чтобы раскрыть ошибочность этой политики и понять, почему она привела Афины к поражению, Фукидид прибегнул к особой трактовке самого понятия «государство». Если в речи коринфян и Перикла говорилось не столько об Афинах, сколько об афинянах, не о полисе, а о людях, живущих в нем, то описание нового периода войны, которому предстояло закончиться поражением, начиналось с новой речи Перикла, в которой государство как целое противопоставлялось частным лицам (I, 60). Государство, говорил Фукидид устами Перикла, может идти по правильному пути или по ошибочному. Для того чтобы оно шло правильным путем, поступки граждан должны иметь своей конечной целью его благополучие. Мысль о необходимости равновесия между интересами полиса и интересами частных лиц послужила Фукидиду отправной точкой для описания событий войны после смерти Перикла и дала ему возможность объяснить неудачи афинской политики.

Умение Фукидида видеть не только части целого, но и совокупное целое, умение объяснять человеческие поступки причинами, коренящимися в самом человеке, определили стиль и форму фукндидовского рассказа. «История» Фукидида — это повествование о том, как в течение более чем двадцати лет, год за годом, в летние и зимние сезоны, шли столкновения между городами-государствами, велись бои, возводились укрепления, посылались посольства, собирались сходки народного собрания. В этом рассказе особое значение получает инсценировка политических дебатов, благодаря которым ход событий принимает тот или иной оборот. Судьба людей в глазах Фукидида зависит от того, как сталкиваются их интересы с интересами других людей, и он показывает это, воспроизводя речи послов и государственных деятелей. Он ввел эти речи как необходимую часть в описание самых важных периодов войны. Как признается сам Фукидид (I, 22), пространные речи ораторов в «Истории» вовсе не передают действительно произносившихся слов, а лишь соответствуют общему смыслу того, что говорилось при данных обстоятельствах. Они в значительной мере представляют собой плод индивидуального творчества писателя, и он отводит им особое место в композиции своего труда.

За немногим исключением речи у Фукидида соединены в пары: на первом собрании в Афинах говорят послы острова Керкиры и Коринфа (I, 32-36, 37-43); на втором собрании в Спарте говорят коринфяне, им возражают афиняне, затем спартанский царь Архндам, Архидаму же возражает Сфенелаид (I, 68-86); перед самым началом войны в Спарте произносят речь коринфяне (I, 120-124), в Афинах — Перикл (I, 140-144); на собрании по делу митиленян выступают Клеон и Диодот (III, 37-40, 41-48), на суде в Платеях держат речь платеяне и фиванцы (III, 53-59, 60-67), перед отправкой флота в Сицилию в Афинах произносят речи Никий и Алкивиад (VI, 9-14, 15-18), и, наконец, при известии о приближении афинского флота в Сиракузах слово берут Гермократ и Афинагор (VI, 33-34, 35-40). В этих парных речах вторая речь, как правило, направлена против первой: керкиряне просят афинян принять их в союз, коринфяне стараются не допустить этого, фиванцы «разоблачают» платеян; Диодот выступает против Клеона; Алкивиад против Никия, Афинагор против Гермократа.

Парное расположение речей, превращенное Фукидидом в нарочитый художественный прием, позволяет писателю продемонстрировать, как одни и те же факты удается представить в неодинаковом свете и как для этой цели пускаются в ход доводы пользы, выгоды, справедливости и т. п. Таким образом, действующие лица «Истории» Фукидида все время принуждены делать выбор между двумя путями или двумя точками зрения. И эта необходимость выбора ставит их в положение, совершенно не похожее на положение персонажей «Истории» Геродота.