Историки Рима

47. Неспокойны были и другие племена. В Понте

577

неожиданно взялся за оружие раб, варвар, некогда командовавший царским флотом, — отпущенник Полемона Аникет. Прежде он пользовался большой властью в этой стране; когда же она сделалась римской провинцией, стал нетерпеливо стремиться к перевороту. Именем Вителлия он привлек на свою сторону пограничные с Понтом племена, пообещал самым горьким беднякам дать возможность пограбить и во главе значительных сил неожиданно ворвался в Трапезунт — славный древний город, основанный греками в наиболее отдаленной части Понтийского побережья. Расположенная здесь когорта, составлявшая в прошлом царскую охрану, была перебита: хотя этим солдатам недавно дали римское гражданство, значки и оружие, принятые в нашей армии, они остались ленивыми, распущенными греками. Аникет сжег римские суда, забросав их горящими факелами, и стал полновластным хозяином на море, так как лучшие либурнские корабли и всех солдат Муциан еще прежде увел отсюда в Византий. Варвары быстро понастроили себе кораблей и дерзко нападали на прибрежные селения. Корабли эти называются у них камары, наверху борта их сближены, а ниже корпус расширяется; варвары не пользуются при постройке кораблей ни медными, ни железными скрепами; в бурную погоду чем сильнее волнение, тем больше накладывают они поверх бортов досок, образующих что-то вроде крыши, и защищенные таким образом суда легко движутся по волнам. Грести на них можно в любую сторону, так как они кончаются носом спереди и сзади и могут безопасно причаливать к берегу и одним и другим концом.

48. Мятеж Аникета привлек внимание Веспасиана, и он послал против повстанцев легионеров во главе с опытным военачальником Вирдием Гемином. Напав на занятых грабежом, разбредшихся по всей округе варваров, тот принудил их вернуться на корабли. Поспешно выстроив несколько быстроходных судов, Гемин погнался на них за Аникетом и настиг его в устье реки Хоба,

578

где последний чувствовал себя в безопасности, так как успел деньгами и подарками привлечь на свою сторону местного царя Седохеза и теперь рассчитывал на его поддержку. Царь сначала действительно оказывал покровительство своему гостю, умолявшему его о помощи, и даже грозил римлянам оружием. Вскоре, однако, Гемин дал ему понять, что, предав повстанцев, он может получить деньги, продолжая же защищать Аникета, рискует подвергнуть свою страну нападению римских войск. Непостоянный, как все варвары, царь решился погубить Аникета и выдал римлянам тех, кто искал у него спасения. На том и кончилась эта война с рабами.

Все приносило Веспасиану еще больше удачи, нежели он рассчитывал; не успел он нарадоваться победе над Аникетом, как к нему в Египет пришла весть о битве под Кремоной. Тем быстрее устремился он к Александрии, чтобы теперь, когда войска Вителлия были разгромлены, закрыть подвоз припасов в Рим и голодом принудить к сдаче столицу, вечно нуждавшуюся в продовольствии. С этой целью он собирался вторгнуться с моря и суши в расположенную по соседству провинцию Африку и, приостановив поставки хлеба, вызвать в стане врага смятение и голод.

49. Все эти потрясения, охватившие целый мир, изменили судьбы империи, изменился после победы под Кремоной и Прим Антоний. То ли он решил, что хватит с него воинских подвигов и теперь можно ни о чем не заботиться, то ли удача обнажила присущие ему жадность, высокомерие и прочие пороки, которые он прежде тщательно скрывал, но он повел себя в Италии, как в завоеванной стране, а с легионами начал обращаться так, будто то было его собственное войско. Теперь в каждом его слове, в каждом поступке сказывалось желание проложить себе путь к власти. Чтобы поддержать мятежные настроения солдат, он разрешил им самим выбрать себе центурионов на место погибших; в результате избранными оказались отъявленные смутьяны. Теперь уже не солдаты подчинялись командирам, а командиры зависели от произвола солдат. Вскоре Антоний попытался извлечь выгоду из этого разложения и упадка дисциплины. Он не подумал о том, что Муциан уже близко, а между тем встать на пути этого человека было гораздо опаснее, чем оскорбить самого Веспасиана.