Истребитель. Ас из будущего

– Как всегда, стали искать виноватых, ведомство Лаврентия подсуетилось. Кто за карты отвечает? Топографы! В лагеря или к стенке! Знаешь, чудом уцелел. Потом в штабе спохватились. Топографы либо убиты на фронте, либо расстреляны как враги народа, либо по лагерям сидят. А карты нужны, без них – никак! Кто в Генштабе думал, что немцы дойдут до Москвы, до Волги, до Кавказа? В дурном сне никому не приснилось бы. Вытащили всех из лагерей, привлекли гражданских топографов. Но тут другая беда – где теодолиты и прочие приборы взять? Здорово помогли архивы Географического общества. За основу взяли карты еще царские, которые сохранились. Уточнили на месте, новые названия внесли и только потом уже миллионными тиражами печатать стали. Кое-как, с большими потерями, но выкрутились. Не сочти за бред сумасшедшего, но я думаю, немалую лепту в отступлении первых месяцев и неразбериху внесло отсутствие в нужный момент карт. Откуда командиру, скажем, батареи реперы брать?

Матвей опять плеснул самогона в стакан, выпил. Видимо, не просто ему эти слова дались, выстрадал. И в душе носить столь тяжкий груз уже больше не мог, надо было высказаться.

Тихон же услышанным был взволнован. Он читал, смотрел по телевизору передачи про войну. Солидные дядьки с учеными степенями выдвигали разные версии, почему отступали советские войска в начале войны. Доходило до смешного – якобы Сталин ничего не знал, нападение произошло неожиданно. Враки, переиграл его Гитлер, усыпил бдительность пактами. Наших конструкторов и военных уже перед самой войной в Германию возили, показывали новейшие образцы вооружения, причем не скрывая ничего. Думали – не успеют русские создать к началу войны ничего аналогичного. Создали! Однако же это многими миллионами жизней оплачено было.

Жизнь поворачивалась к Тихону своей неизведанной стороной, а сколько еще тайн хранят архивы спецслужб?

Тихон налил себе полстакана самогона, поднял его:

– Спасибо тебе, Матвей.

– За что?

– Что не сломался, остался человеком. За то, что не озлобился, врагом не стал.

– Как можно? Родина – она как мать, а на мать разве обижаются? Любят такой, какая она есть. Правители приходят и уходят, а Родина остается.

– За тебя!

Тихон выпил, закусил. Повезло ему, судьба свела с интересным человеком. Вообще, после появления в этом времени он встречал настоящих людей, патриотов. Не показных из депутатов или чиновного люда, а скромных, но совершавших настоящие подвиги.

Вот стоит перед ним в непрезентабельном виде, в поношенной морской форме, без нашивок, русский человек, а для страны он сделал много полезного. И Родина хоть бы отметила, медальку какую завалященькую дала бы – она ведь на таких держится.

Но в памяти Тихона еще заноза была – коньяк, к которому лимона для закуски не было. Не пролетарские это привычки.

– Можно еще вопрос, Матвей?

– Валяй! После того, что я тебе рассказал, «вышку» я уже по-любому заработал.

– Ты дворянин?

Спросил и сразу увидел, как в глазах этого мужественного человека появился страх.

– Об этом никто не знает, даже в НКВД. Или ты оттуда?

– Не к столу будь сказано! Помяни черта всуе, он и появится.

– Ладно, дворянин. Род мой еще с Петровских времен идет. Отец успел на последний пароход из Новороссийска, я же в Пе… Ленинграде остался. Документы удалось сменить, прижился при новой власти. Только не любит меня власть, уж не знаю за что. Встречный вопрос, на откровенность: как догадался?

– К коньяку лимона захотелось – или шоколада. Замашки голубых кровей. А не оказалось.

– Надо же! Ты очень наблюдателен, летчик! Учту! Стоп! А если ты сам пролетарий, откуда тебе это знать? Или ты из наших?

– Не сподобилась далекая родня в люди выбиться. Просто… – Тихон замялся, – в обществе приходилось вращаться, верхушек нахватался.

Матвей разлил самогон по стаканам.

– Давай за победу! Искренне хочу, чтобы Гитлеру шею свернули.

Выпили, закусили, и Матвей, пристально глядя на Тихона, спросил:

– Ты знаешь, летчик, чем отличается мудрый человек от умного?

– Вопрос философии.

– Нет! Умный найдет выход из сложной ситуации, а мудрый ее избежит.

– Забавно.

– Ты о чем?

– Никогда представить себе не мог, что увижу живого дворянина.

Больше чреватых разговоров они не заводили, как будто договорились.

Тихон решил размяться. Дождь уже прекратился, воздух холодный, ветер порывами. Но он ведь не променад сделать вышел, а экипаж проверить – как-то они себя ведут? У всех личное оружие, напьются – как бы чего не вышло. А ответ держать командиру, то есть ему.

В какую бы избу Тихон ни заходил, везде он видел застолье. При нормальной погоде рыбакам не до веселья, выспаться бы успеть, обсохнуть да отогреться. А сейчас в море нельзя, да еще и гости. Поселок маленький, все друг друга знают, а тут – новые люди с Большой земли, да еще летчики с фронта. Каждому хотелось поговорить, узнать новости. И везде Тихона к столу звали:

– Товарищ летчик, не побрезгуй простым угощением, а нас отказом не обидь. Самогоночка на бруснике, рыбка – какую душа пожелает.

Тихону отказать было неудобно, и потому он выпивал рюмочку и деликатно закусывал.