Истребитель полицейских

— Лучший способ остановить их… — Мисс Бейли замолчала и поднялась, прижимая сумочку к узкой груди. — Ну, не буду учить вас, как вам работать.

— Мы благодарны вам за помощь, — сказал Карелла. Он начал вести ее к выходу. Мисс Бейли остановилась.

— Хотите знать, какой лучший способ остановить этих людей-тараканов? Вы ведь знаете, что пули на них не действуют. Это из-за термоэффекта.

— Я этого не знал, — сказал Карелла. Они стояли перед самым выходом. Он открыл перед ней дверцу, и она вышла за барьер.

— Их можно остановить только одним путем, — сказала она.

— Каким же? — спросил Карелла. Мисс Бейли сжала губы.

— Наступите на них! — сказала она, повернулась на каблуках и, пройдя мимо канцелярии, пошла вниз по лестнице.

* * *

В тот вечер Берт Клинг был в приподнятом настроении.

Когда Карелла с Хэвилендом вошли к нему в палату, он сидел в постели, и, хотя у него была толстая повязка на правом плече, вы бы никогда не сказали, что он ранен. Он широко улыбался и сел прямее, чтобы поговорить с посетителями.

Он ел конфеты, которые друзья принесли ему, и сказал, что сейчас дежурит потрясающая сестра и что им надо бы посмотреть на некоторых сиделок в облегающих белых халатах.

Он как будто не держал зла на мальчишку, который в него стрелял. "Такая уж это работа, верно?" Он продолжал жевать конфеты, шутить и болтать, пока детективам не пришло время уходить.

Перед тем как они ушли, он рассказал им соленый анекдот. Берт Клинг был в прекрасном настроении в тот вечер.

Глава восемнадцатая

Три погребения последовали одно за другим с необыкновенной быстротой. Жара не способствует классической церемонии похорон. Потея, люди проводили гробы на кладбище. Злое, коварное солнце безжалостно жгло, и свежевскопанная земля не была прохладной и влажной — она приняла гробы с пыльным, сухим безразличием.

На пляжах в эту неделю было столпотворение. В Калмз Пойнт и Мотт-Айлэнд было зарегистрировано рекордное количество купальщиков: два миллиона четыреста семьдесят тысяч человек. Полиции приходилось нелегко. У нее были дорожные проблемы, потому что каждый, у кого была хоть какая-нибудь колымага, выехал на ней. Были сложности с водоразборными кранами, так как по всему городу дети вытаскивали пожарные шланги, приспосабливали к ним сплющенные жестянки из-под кофе и устраивали себе душ. Участились грабежи, поскольку люди спали с открытыми окнами или оставляли на стоянке машины с неплотно закрытым окном; владельцы магазинов на минутку отходили, чтобы выпить стаканчик пепси-колы. Были у полиции и "речные" проблемы, ибо обгоревшие на солнце и разомлевшие жители города искали облегчения в загрязненной воде реки Изолы, и некоторые тонули, а у других отекало тело и болели глаза.

На острове Вокер, посреди реки Дикс, у полиции были трудности с заключенными, так как преступники решили, что не могут выносить жару, и колотили мисками по решеткам своих душных камер, а охранники, прислушиваясь к шуму, готовили оружие для подавления бунта.

У полиции была масса проблем.

* * *

Карелла предпочел бы, чтобы она не была в черном.

Он знал, что это нелепо. Когда у женщины умирает муж, она носит траур.

Но они с Хэнком часто болтали в тихие часы ночных дежурств, и Хэнк не раз описывал Элис в ее черных ночных сорочках. И теперь, как Карелла ни старался, ему трудно было разделить две ассоциации, вызываемые этим цветом: обольстительную черноту ночного одеяния и безжизненный мрак траурной одежды.

Элис Буш сидела напротив него в гостиной квартиры в пригороде Калмз Пойнт. Окна были широко раскрыты, и на фоне ослепительно яркой голубизны неба отчетливо вырисовывалось готическое здание университета. Карелла много лет проработал с Бушем, но сейчас в первый раз он был у него дома. Он чувствовал себя виноватым перед памятью Хэнка за мысли, которые вызвало в нем черное платье Элис.

Квартира совсем не подходила к облику Хэнка. Хэнк был большой, неуклюжий, а квартира какаято жеманная, чисто женская квартира. Карелле не верилось, чтобы Хэнк мог хорошо себя чувствовать в этих комнатах. Он видел миниатюрную мебель, слишком мелкую для Хэнка. На окнах висели гофрированные ситцевые занавески. Стены гостиной были неприятного бледно-лимонного цвета. Столы покрыты узорными салфеточками. Угловые полки уставлены хрупкими стеклянными фигурками кошечек, собачек и гномиков. Была тут и Крошка Бо Пип[27] с маленькой, виртуозно выдутой из стекла овечкой.

Комната и вся квартира производили на Кареллу впечатление хитроумной декорации для комедии нравов. Хэнк здесь должен был быть так же не к месту, как водопроводчик на литературном чае.

Другое дело миссис Буш.

Миссис Буш восседала в мягком золотистом кресле для двоих, подобрав под себя босые ноги. Эта комната была предназначена для миссис Буш, предназначена для женщины, и долой животных мужского пола.