Истребители аварий

Желоб углубился. Их втащило в ледовый коридор. Еще 40–50 метров и колодец!.. Поворот потока! Это – последнее! Последнее, что осталось на пути, последняя «соломинка»... Коридор на своей середине пересекался рудиментом, остатком ледовой трещины. В этом месте сила течения ослаблялась небольшим коленом – поворотом. Береговые края колена размыты водой и в самой нижней части трещины, у потока, скаты льда имеют пологий размыв шириной до полуметра. Задержаться можно только здесь, на малюсеньких пятачках берега!..

Не запомнилось, как это случилось. Напряжение борьбы оставило только отрывочные воспоминания. В порыв вложили вся ярость, все отчаяние! Жене запомнился Сашин стон, похожий на рычание, когда он, захлестываемый потоком, но все же как-то уцепился ледорубом и упором ноги выжимал ее на береговую поверхность. Саше запомнилось, как Женя в неимоверном шпагате, казалось, в последний роковой момент остановила их вращение, что помогло сгруппироваться и вырваться на прибрежную часть потока, прижаться ко льду там, где скорость течения и глубина минимальны... В миг остановки Саша успел нанести подряд два удара ледорубом и зацепиться за береговой припай, когда их, казалось, начинает опять сносить... Задыхаясь от усилий, выползли на края береговых припаев. Эти наклонные края неправильной формы были очень малы, а выше крутизна льда резко увеличивалась... В момент самого последнего усилия, когда Саша приподнялся для поворота лицом к потоку, ледоруб выскочил из его руки и исчез в струе! Он не рассчитал, казалось, чуть-чуть расслабив кисть, но сведенные напряжением и холодом руки слушались плохо... Осознание глубокой драмы этой потери еще впереди. Главное сделано! Женя спасена!

Женя спасена! Это победа! Победа? А что же дальше?..

Удалось кое-как устроиться на береговом льду, подстелив промокшие пуховки. Не без труда сняли, отжали от воды и вновь надели промокшую одежду. Напряжение борьбы отняло на время чувство холода, но теперь оно появилось. Злобны ветер дул непрерывно, водяной поток разделял их и не позволял согреть друг друга. Чтобы выбраться, надо преодолеть крутую ледовую стенку желоба, почти отвесную. Иметь бы кошки и ледоруб, или хотя бы что-то одно! Но ни того, ни другого нет! Ледовая ловушка...

Да, Женя спасена! Но какой ценой?! Как выбраться из этой западни? У Саши в кармане остался только один перочинный нож...

– Что же делать, Шура?

– Ничего, ничего, Женечка! Самое страшное позади! Вывернемся!.. Что-нибудь придумаем!.. Держись!..

Саша начал долбить поверхность льда ножом, пытаясь выполнить углубление-зацепку сначала для руки, а потом для носка ботинка... Как-нибудь...

Ветер валом, с усилением на порывах... Прошел час, другой, третий. Светлый день сменился сумерками, а потом темнотой... Хотя одежда частично и подсохла, холод свирепел: на каждом кроме нижней футболки был только тонкий свитер-»олимпийка» и оба чувствовали себя на ветру «дырявым решетом»... Промокшие пуховки лежали под ними...

После четырех часов работы Саша выполнил два углубления для ног и две зацепки для рук... Но начал понимать и тщетность дальнейших усилий: руки и все тело сводило судорогами от холода, оно становилось «деревянным». Он уже еле держался на краю водяного потока. На зацепки можно было встать, но долго простоять на них невозможно... Сначала, часа три, их колотило крупной дрожью, но потом дрожь прекратилась, а это являлось никак не признаком «привыкания», а зловещим предвестником опасного замерзания. Синдромом переохлаждения...

Еще через час Женя ощутила, что временами почти отключается. Уже слабо помогали попытки согреться упражнениями: от них только увеличивалось состояние усталости. Движением воли она требовала от себя возобновлять их вновь и вновь... Заснуть хотя бы на минуту означало сорваться в поток и напряжением всех нервных сил она еще держалась на скользком льду, понимая, что силы скоро кончатся. Утомленное сознание начинает давать сбои: то забываться в кошмаре близкого воспоминания о борьбе в потоке, то почти «отрубаясь» в полусонном забытьи, то порождая желанные видения в виде звуковых и световых галлюцинаций. Временами ей казалось, что сквозь шум ветра слышит чей-то крик или видит сквозь темноту возникший луч света. Тогда она кричала в ответ. Поддерживала близость Саши и переговоры с ним. Но и он начал переходить в похожее состояние отрешенности. И вот в сознании появилась и усилилась мысль о том, что приближается самое страшное, что «ЭТО» уже не предотвратить... Что «ЭТО» может предотвратить только чудо... И родилась вера в чудо! Что оно должно произойти! Эта мысль стала навязчивой и тоже помогала держаться...

«Нет! Мы не погибнем!.. Этого не может быть!..»

Рассказ Жени Берлиной