Истребители — на взлет!

Союзники откровенно интересовались, сколько месяцев еще может протянуть Союз до полной капитуляции и стоит ли вообще ему помогать, если эта помощь вскоре может достаться Гитлеру? Именно таковой была политическая подоплека самой масштабной катастрофы Красной Армии лета 1941 года.

Первый налет люфтваффе на Киев, Житомир был совершен рано утром 22 июня. Причем стоит отметить, что первая бомбардировка столицы советской Украины была довольно прицельной — целенаправленно противник бомбил штаб округа (хотя личный состав накануне ночью выехал в Проскуров), военные и промышленные объекты. Нельзя не сказать о том, что гражданские объекты города пострадали мало.

С приближением линии фронта основной фокус бомбовых ударов люфтваффе переместился на район Киев— Канев—Черкассы, где противник стремился разрушить мосты и переправы через Днепр, железнодорожные узлы. 23—24 июня массированным налетам подверглись Овруч, Бердичев, Шепетовка, Фастов и другие города.

Непосредственно с воздуха Киев обороняли полки 36-й истребительной авиадивизии. Дивизия была сформирована в 1940 году как смешанная, а с весны следующего года была переведена в систему ПВО. Матчасть истребительных полков составляли как старенькие И-16 типов 5 и 10 с двигателями М-25, так и новых типов — 24 и 27. 

Летчики дивизии с 22 июня участвовали в отражении налетов на Киев и, как неоднократно писалось в киевских газетах, тогда же открыли счет победам. Вот что вспоминал уже после войны ГСС Красноюрченко И.И.[12]: «В то утро я, поднятый по тревоге, прибыл на аэродром Жуляны. Когда налетели фашистские бомбардировщики, я сразу же поднялся в воздух. Осмотрелся. Вражеские самолеты, отбомбившись, сомкнулись в плотный боевой порядок и на полном газу стали уходить на запад. Горечь, обида и ненависть охватили меня, и я решительно погнался за ними. Свой истребитель И-16 я любил за хорошую маневренность и мощное скорострельное оружие. На такой матине мне удалось уничтожить не один японский самолет в боях на Халхин-Голе. Но сейчас мой истребитель мучительно медленно догонял противника. Наконец дистанция сократилась до двух километров. Позади строя вражеских самолетов я заметил одиночный бомбардировщик, который летел выше меня. Это был Ю-88, который, по-видимому, задержался, чтобы сфотографировать результаты бомбометания. Принял решение: атаковать его и уничтожить. Набрав высоту, предпринял две атаки — справа и слева. “Юнкерс” стал резко маневрировать, из-под плоскости у него повалил дым. Я еще зашел в атаку, дал очередь. Самолет, объятый пламенем, стал падать. Мне пора было возвращаться — горючее на исходе. И я взял курс на Киев».

Летчики-истребители 36-й ИАД в «гордом одиночестве» оставались недолго, и к 11 июля в район столицы откатились остатки частей ВВС Юго-Западного фронта. На тот момент это около 400 самолетов. Однако столько много техники было только на бумаге — с каждым днем количество самолетов, способных подняться в воздух, уменьшалось. Причем зачастую потери авиация несла не столько от воздействия противника, сколько по причине потери управления войсками, хаоса, неразберихи и паники. Так, в первые дни июля на аэродроме Каплиця (Киевская область) из-за паники командиров местного уровня было сожжено около 30 исправных И-15бис. Позднее трибунал фронта приговорил к расстрелу командира района авиационного базирования и его заместителя по политчасти^{21}

.

Подбитые самолеты с мест вынужденных посадок, а также имущество и техника с оставляемых аэродромов эвакуировались редко, хотя возможности были. Вообще, службы тыла в первые два месяца работали крайне неудовлетворительно, отсутствовало снабжение не только запчастями, но и вообще всем необходимым. Это приводило к тому, что среднесуточные потери ВВС фронта составляли 50—80 самолетов, половина из которых приходилась на поврежденные и брошенные при отступлении машины. А на фоне отсутствия поступлений новой техники это было просто катастрофой. Потерявшие матчасть и несформированные авиаполки, отдельные группы «безлошадников» постоянно выводились в тыл, а новые взамен них не прибывали. Кроме того, наиболее боеспособные, заявившие о себе победами истребительные авиаполки изымались на усиление ПВО Москвы и других крупных городов.

Тем не менее летчики-истребители продолжали воевать. Так, в течение первого месяца боевых действий на Юго-Западном фронте 23-й истребительный авиаполк 15-й авиадивизии произвел 790 боевых вылетов. Летчики полка претендовали на 28 побед в воздухе, однако и собственные потери были велики. 15 июля 1941 года 23-й авиаполк на аэродроме Носовка сдал самолеты и часть летного и технического состава в 28-й истребительный авиационный полк и убыл в тыл.

Успешно прикрывали мосты южнее Киева и летчики 28-го иап. 2 августа 18 вражеских бомбардировщиков Ю-87 и 9 Me-109 совершили налет на Золотоношу. Их встретили 5 И-16 политрука Руденко. Несмотря на огромное превосходство противника, летчики-истребители Бочаров, Парфенов, Федоров смогли сбить одну «штуку».