Истребленные маршалы

Действительно, во многих грехах, которые ему приписывали, Кулик повинен не был. Дело здесь было чаще всего в нереальности планов военного ведомства, для осуществления которых не хватало металла и взрывчатых веществ. Здесь вину с Григорием Ивановичем разделяли другие руководители Наркомата обороны и военной промышленности. В целом же артиллерия к Великой Отечественной войне оказалась подготовлена неплохо. Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов в своих мемуарах «На службе военной», вышедших в 1963 году, не пожалел черных красок для характеристики своего бывшего начальника, Маршала Советского Союза Григория Ивановича Кулика: «Г.И. Кулик был человеком малоорганизованным, много мнившим о себе, считавшим все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом своей работы он считал держать в страхе подчиненных (Воронов был первым заместителем начальника Главного Артиллерийского управления и начальником артиллерии Красной Армии. — Б.С.

). Любимым его изречением при постановке задач и указаний было: «Тюрьма или ордена». С утра обычно вызывал к себе множество исполнителей, очень туманно ставил задачи и, угрожающе спросив «Понятно?», приказывал покинуть кабинет. Все, получавшие задания, обычно являлись ко мне и просили разъяснений и указаний». Чем-чем, а избытком скромности Николай Николаевич явно не страдал.

Воронов вспоминал и поездку Кулика на Халхин-Гол летом 39-го, в самый разгар советско-японского конфликта: «Наши передовые части находились за рекой Халхин-Гол и занимали там значительный плацдарм. Под прикрытием ночи туда был выведен стрелковый полк только что прибывшей дивизии. Утром противник обнаружил плохо замаскированные боевые порядки полка и открыл артиллерийский огонь. Молодые красноармейцы, которым до этого, как говорится, не доводилось нюхать порох, растерялись. В отдельных подразделениях возникла паника. Командиры пытались навести порядок, но это не всегда удавалось. На наше счастье, японцы не смогли воспользоваться растерянностью наших бойцов. Видимо, у противника ушло много времени на организацию моторизованных отрядов. Когда они наконец начали наступать, по ним открыли огонь четыре наши батареи, срочно выдвинутые по моему приказанию на открытые позиции. Под прикрытием артиллерии свежие стрелковые батальоны восстановили положение.

Но случай с необстрелянными бойцами произвел сильное впечатление на председателя московской комиссии Г.И. Кулика. Он вдруг предложил отдать приказ об отводе наших частей с плацдарма. Командование группы войск пыталось доказать нецелесообразность такого решения, а потом наотрез отказалось выполнять его (имени командовавшего на Халхин-Голе 1-й армейской группой Г.К. Жукова, находившегося в 63-м году в опале, Воронов назвать в положительном контексте не решился. — Б.С.

). Об этом узнала Москва (точнее, Сталин. — Б.С.

). Оттуда пришло указание — войска не отводить, а комиссии Кулика немедля возвратиться в столицу. Утром проводили улетающих. Все облегченно вздохнули: Кулик вносил много путаницы».

Эпизод с предложением Кулика оставить плацдарм за Халхин-Голом подтверждают в мемуарах и Буденный, и Жуков. В беседе с писателем Константином Симоновым Георгий Константинович рассказывал: «Когда вначале создалось тяжелое положение, когда японцы вышли на этот берег реки у Баин-Цагана, Кулик потребовал снять с того берега, с оставшегося у нас там плацдарма, артиллерию — пропадет, мол, артиллерия! Я ему отвечаю: если так, давайте снимать с плацдарма все, давайте и пехоту снимать. Я пехоту не оставлю там без артиллерии. Артиллерия — костяк обороны, что же — пехота будет пропадать там одна? Тогда давайте снимать все. В общем, не подчинился, отказался выполнить это приказание и донес в Москву свою точку зрения, что считаю нецелесообразным отводить с плацдарма артиллерию. И эта точка зрения одержала верх».

В данном случае прав оказался Жуков, а не Кулик. Однако и предложения Григория Ивановича нельзя назвать абсурдными. Если бы японцы располагали на Халхин-Голе танковыми и моторизованными частями, то плацдарм, возможно, действительно пришлось бы эвакуировать. Жуков лучше Кулика знал противника и был уверен, что японцы не смогут развить успех, достигнутый благодаря нестойкости 63-го стрелкового полка 82-й мотострелковой дивизии, сформированной на основе территориальных частей. Но Кулику Сталин этот инцидент не поставил в вину. В том же 39-м Григорий Иванович стал заместителем наркома обороны и начальником Главного Артиллерийского управления, в которое было преобразовано прежнее Артиллерийское управление РККА. А через год Кулику присвоили звания Героя Советского Союза и маршала.