Истребленные маршалы

Вместе с Блюхером в Хабаровске служил П.А. Ротмистров. Павел Алексеевич вспоминал: «Исключительное внимание В.К. Блюхер уделял повышению военнотехнических знаний командиров и политработников, уровня их личной огневой подготовки, считая, что только командиры и политработники, в совершенстве владеющие оружием, могут успешно обучать бойцов. Сам он отлично стрелял из всех видов оружия, умел даже готовить данные для стрельбы артиллерии с открытых и закрытых позиций. Василий Константинович часто и, как правило, внезапно появлялся на стрельбищах, лично проверяя результаты стрельбы командного и политического состава.

Делал это он по-своему. Узнав, какое упражнение по Курсу стрельб отрабатывается, просил оружие и вместе со всеми выходил на огневой рубеж. После двух-трех пробных выстрелов командарм вел огонь по-снайперски. И горький конфуз испытывал тот, кто рядом с ним стрелял плохо. Блюхер обычно лишь спрашивал фамилию командира и укоризненно говорил: «Как же вы, дорогой товарищ, можете обучать своих подчиненных, если сами так скверно стреляете?» Тот, конечно, сгорал от стыда. Зная, что командующий обладает превосходной памятью и в следующий раз обязательно спросит о нем, оплошавший в стрельбе настойчиво совершенствовал свою огневую подготовку».

Чувствуется, что Василию Константиновичу ближе всего была индивидуальная подготовка бойцов и командиров и вопросы тактики. Для полноценного осмысления оперативных и стратегических проблем и решения организационных вопросов в масштабах отдельной армии (фактически — фронта) ему не хватало общего и военного образования. Ни одной работы по военной теории или истории из-под пера Василия Константиновича так и не вышло. Да и насчет издававшихся им приказов трудно сказать, когда их авторами является он сам, а когда — начальники штабов.

В вопросах обучения Блюхер придерживался вполне мифологических взглядов, будучи уверен, в частности, что плохо стреляющий командир не может научить хорошо стрелять своих подчиненных. Между тем имеется достаточно примеров обратного свойства. Вот С. Г. Пушкарев в «Воспоминаниях историка» рассказывает, как в Гражданскую войну в Добровольческой армии на пулеметных курсах в качестве инструктора он так обучил стрельбе из пулемета 10 своих учеников, что они лучше всех выполнили зачетные стрельбы, тогда как сам Сергей Германович стрелял хуже всех других инструкторов и даже попросил освободить его от стрельб вместе с инструкторами, чтобы не оконфузиться перед учениками.

Блюхер видел, что колхозники трудятся ни шатко ни валко, но преодоление продовольственного кризиса видел отнюдь не на пути роспуска колхозов, а скорее на пути возрождения аракчеевских военных поселений. Вот что сообщает Ротмистров: «Нехорошо получается, — говорил Василий Константинович, — земли у нас много, земля плодородная, а сами себя снабдить хлебом и кормами для скота не можем. Все тащим из центральных районов страны, забиваем железную дорогу невыгодными, излишними перевозками».

Блюхер выдвинул идею продовольственного обеспечения армии силами ее самой. Его поддержали Военный совет ОКДВА и крайком партии, одобрили замысел в Москве. 17 марта 1932 года (как раз тогда, когда начался массовый голод на Украине и Северном Кавказе. — Б.С.

) Политбюро ЦК ВКП(б) постановило сформировать в составе ОКДВА особый колхозный корпус (ОКК), с тем чтобы «укрепить безопасность советских дальневосточных границ, освоить богатейшие целинные и залежные земли, обеспечить население Дальнего Востока и армию продовольствием, значительно сократить ввоз хлеба и мяса из Сибири на Дальний Восток, развить экономику Дальнего Востока».

Командиром ОКК, насчитывавшего 60 тыс. человек, Блюхер назначил своего соратника по Уральскому рейду М.В. Калмыкова. На практике красноармейцы-колхозники и хозяйство вели не слишком эффективно, и боевой подготовкой занимались спустя рукава — на нее в период страды просто времени не оставалось. Зато на бумаге все выглядело солидно: Особая Дальневосточная обеспечила себя продовольствием и приобрела мощную дополнительную силу в три стрелковых и одну кавалерийскую дивизии. Правда, самообеспеченности армии мясом и фуражом удалось достичь только в 1935 году, а картофель, овощи и хлеб все равно приходилось ввозить извне.

Когда писатель Константин Симонов спросил маршала И.С. Конева, служившего на Дальнем Востоке сразу после ареста Блюхера, какого он мнения о Василии Константиновиче, Иван Степанович заявил, что Блюхер «был к тридцать седьмому году человеком с прошлым, но без будущего, человеком, который по уровню своих знаний, представлений недалеко ушел от Гражданской войны и принадлежал к той категории, которую представляли собой к началу войны Ворошилов, Буденный и некоторые другие бывшие конармейцы, жившие несовременными, прошлыми взглядами. Представить себе, что Блюхер справился бы в современной войне с фронтом, невозможно. Видимо, он с этим справился бы не лучше Ворошилова или Буденного. Во всяком случае, такую небольшую операцию, как хасанские события, Блюхер провалил».