Истребленные маршалы

Внешне карьера Тухачевского развивалась вполне гладко. 21 февраля 1933 года его наградили орденом Ленина «за исключительные личные заслуги перед революцией в деле организации обороны Союза ССР на внешних и внутренних фронтах в период Гражданской войны и последующие организационные мероприятия по укреплению мощи РККА». В том же году доверили принимать 7 ноября военный парад на Красной площади. В 1934 году на XVII съезде партии Михаила Николаевича избрали кандидатом в члены ЦК ВКП(б). 20 ноября 1935 года Тухачевский вместе с Ворошиловым, Буденным, Егоровым и Блюхером был удостоен высшего воинского звания Маршала Советского Союза, а менее чем через год, 9 апреля 36-го, стал первым заместителем наркома обороны и начальником Управления боевой подготовки РККА. Однако за стремительным восхождением самого молодого «красного маршала» к вершинам военной власти, вплоть до второго по значению поста в иерархии Наркомата обороны, скрывалась борьба группировок. Ворошилов и поддерживающие его командиры Первой Конной противостояли Тухачевскому, вокруг которого группировались коммунисты из числа бывших офицеров, а также некоторые военные руководители, офицерских званий в царской армии не имевших, но находившихся в напряженных отношениях с Ворошиловым и другими «конармейцами».

Сам Климент Ефремович к новациям своего молодого заместителя относился очень подозрительно. В частности, нарком на Пленуме Реввоенсовета критиковал отстаиваемую Тухачевским теорию глубокого боя. В связи с этим Михаил Николаевич 20 ноября 1933 года обратился к Ворошилову с письмом, где отмечал: «…После Вашего выступления на Пленуме РВС у многих создалось впечатление, что, несмотря на новое оружие в армии, тактика должна остаться старой… Я потому решил написать это письмо, что после Пленума началось брожение в умах командиров. Идут разговоры об отказе от новых форм тактики, от их развития, и, так как… это целиком расходится с тем, что Вы неоднократно высказывали, я решил Вас поставить в известность о происходящем разброде…» Разброд действительно был, но не только среди командиров среднего звена, но и среди высших военачальников. Рано или поздно открытое столкновение в руководстве Наркомата обороны становилось неизбежным.

За границей Тухачевского в ЗО-е годы считали самым выдающимся из всех руководителей Красной Армии. Бывший полковник царской службы А.А. Зайцев в 1934 году писал в парижском «Русском инвалиде»: «Будучи человеком культурным и вполне грамотным с военной точки зрения, Тухачевский бесспорно является самым крупным военным специалистом из числа лиц, занимающих высшие посты в Красной Армии». В СССР такие похвалы со стороны белой эмиграции Ворошиловым и его окружением воспринимались весьма настороженно. А ведь и на самом деле, не только при жизни Михаила Николаевича, но и после его безвременной кончины более крупного организатора и теоретика в Красной и наследовавшей ей Советской Армии так и не появилось.

Армию, о которой мечтал, маршал создать не успел. Ни одного сражения действительно мирового масштаба не выиграл, побеждая лишь сравнительно слабые войска Колчака и Деникина. Таким сражением могло бы стать наступление на Варшаву, но оно, как мы помним, для армий Западного фронта закончилось очень плачевно. Какого-то оригинального вклада в военную теорию Тухачевский не внес. Быстро откликался на новые веяния в этой сфере, но в общем шел По стопам британцев — Лиддела Гарта и Фуллера. В предисловии к книге последнего «Реформация войны», написанном в 1930 году, Тухачевский подчеркнул важность фулле-ровских требований повышенного внимания к военной технике и новейшим видам вооружений, но упрекнул британского генерала за недооценку массовых армий. И вместе с тем здесь же сумел похвально отозваться и о шитом белыми нитками процессе Промпартии, и о «ликвидации кулака как класса». Не было у него политических разногласий с коммунистами, со Сталиным… Если бы не казнили Тухачевского, и встретил бы он 41-й год во главе Красной Армии, результат был бы примерно тем же, что и в реальной действительности. Ведь поражения первых месяцев Великой Отечественной войны определялись общими пороками советской системы, которые Тухачевский при всем желании не имел возможности устранить. Другое дело, потом у него был бы шанс сыграть в войне ту роль, что на самом деле сыграл маршал Г.К. Жуков (если не сделали бы, конечно, «козлом отпущения», как командующего Западного фронта генерала Д.Г. Павлова).