Исцеление любовью

Затем наклонился к ней, плеснул водой, а затем нежно поцеловал. Юля не сопротивлялась. После поцелуя он попытался прикоснуться щекой к ее щеке, но у него этого не вышло, так как Юля уклонилась, запечатлев поцелуй на его шее. Потом она снова откинула голову на его плечо.

– Даже не знаю, как тебе сопротивляться, – сказала она. – Скольких женщин ты обольстил?

– Многих, – сказал Сергей. – Но нужна мне только одна.

– Фи, Сережа, – заметила Юля. – Как ты можешь так говорить? Ты же большой самостоятельный мальчик, а все к маме просишься!

– Опять ты за свое, шутница! – усмехнулся он. – Я сейчас с тобой разделаюсь!

– Хорошо, – сказала Юля. – Этого и жду.

Она закрыла глаза и подставила ему лицо, выпятив губки для поцелуя. Снегирев усмехнулся и поцеловал ее.

Глава 47

Юля сидела в комнате, которая раньше принадлежала Димке и смотрела в стену невидящим взглядом. Теперь комната, конечно, не выглядела так, как при нем. Она была заполнена Юлиными вещами – одеждой, книгами, фотографиями, но Сергею все равно было здесь дискомфортно. Всякий раз, когда он переступал порог этой комнаты, он вспоминал тот злосчастный сентябрьский день, когда они так серьезно разругались с Димой.

Никогда еще у них не было такой долгой ссоры. Самая длинная составляла два часа и то потому, что Диди тогда был оставлен с бабушкой, пока Сережа ходил по магазинам. Если бы он сидел дома, то перемирие наступило бы гораздо раньше.

Но сейчас даже спустя столько времени никто из них не хотел делать первый шаг. Точнее, Димка-то попытался его сделать, но, увы, выбрал самое неподходящее время. В результате все только усложнилось. Все, что можно было сделать в этой ситуации – это свести братьев вместе и дать им возможность разобраться между собой, но беда заключалась в том, что Димка съехал со своей старой квартиры и никому не оставил своих новых координат. Телефонную трубку он не брал.

Поскольку с момента первой ссоры прошло уже достаточное количество времени, ситуация немного устаканилась и страсти поулеглись. Но второго эпизода никто не ждал. Из-за него поднялась вторая волна, которая вновь развела братьев по разные стороны баррикад и заставила судить о событиях каждому со своей колокольни.

И хотя Сергей точно знал, каких усилий стоило Диме прийти к нему первому, он все равно не мог по достоинству оценить жест своего брата. Свежие знания о том, что Дима пытался разлучить его с Юлей; что она страдала от его лжи; что их отношения из-за этого были на грани разрыва; воспоминания о тех словах, сказанных Димой в первый раз; затаенная обида – все это, соединившись вместе, дало себя знать и, увидев Димку в ту несчастливую минуту, Сергей уже плохо соображал, что делает, нанося ему удар кулаком по челюсти.

Казалось бы, чего так злиться Сергею из-за девушки? Как будто она первая или последняя в его жизни… Но не все так просто… В Сережиной жизни все было не безоблачно, хоть порой и казалось радужно.

Двадцать лет назад количество романов, свиданий и просто веселых вечеров не поддавалось счету. Будучи молодым, он хотел все попробовать, разумеется, в пределах разумного. Он точно не знал, чего жаждет его душа, но она будто птица билась у него внутри и чего-то просила. Он же слушал ее не совсем внимательно.

Кажется, тогда Сергей хотел быть больше удовлетворен физически. На первом месте были потребности его тела – в хорошей вкусной еде, крепком сне, гигиене и сексе. Да, ради этого стоило повзрослеть – чтобы получить доступ к новым пьянящим ощущениям, способным сводить с ума, к ощущениям, которые не приедались, и которые хотелось переживать вновь и вновь. Чем он, собственно, и занимался. Сергею тогда все это давалось как-то очень легко. Он не думал о том, что у кого-то этого нет или о том, что кому-то за эти блага приходится вгрызаться во что-то. Нет, ему все будто само шло в руки – глупо было отказываться. И трудно было понять, что этого всего могло и не быть.

Он пресыщал свое тело, но вот однажды ему захотелось чего-то еще. Внимания, нежности, душевного тепла, ласки, эмоциональной близости и понимания. Всего того, о чем он не очень задумывался в свои двадцать лет.

Все его девушки были, безусловно, красивыми. «Девушка должна быть красивой» – думал он. – «Иначе что же это за девушка, если на нее смотреть противно?» Они и были красивыми… до утра. На следующее же утро у них у всех обнаруживалось одно и то же общее свойство – с ними было не о чем разговаривать. И не потому что у них в словарном запасе слов было, как у Элочки-Людоедочки, нет. Сергей просто обнаруживал, что у них нет ничего с ним общего. «И чего я с ней связался?» – всякий раз задавал он себе этот вопрос, оказавшись в такой ситуации.

«Нет, надо что-то менять», – решил он и пошел за зовом своего сердца. Но, увы, как Снегирев не искал того, на что оно бы откликнулось, все было не то. Наверно потому, что к его красоте и хорошему физическому сложению добавился еще и кошелек, причем не пустой, а набитый деньгами.