Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь

Знаменитый британский хирург сэр Фредерик Тривз описал свою первую встречу с Джозефом вечером 1884 года в зрительном зале, где организатор представления за деньги демонстрировал зрителям «диковинки»: «Шоумен крикнул, как если бы разговаривал с собакой: „Вставай!“ Существо медленно поднялось, и одеяло, покрывавшее его голову и тело, упало на пол. Перед нами стоял самый ужасающий представитель человеческого рода, которого я когда-либо видел. В своей врачебной практике я встречал прискорбные деформации головы в результате болезней и травм, а также увечья тела, появившиеся по тем же причинам, но такой унизительной, извращенной версии человека, как эта одинокая фигура, я не видел никогда». Тривз продолжал описывать внешний вид несчастного. Он был маленького роста, с искривленным позвоночником, его голова являлась «огромной и безобразной, костная масса нависала над бровями, как буханка хлеба. Обхват головы казался таким же большим, как его талия. Над верхней челюстью также нависала костная масса. Затылок был покрыт губчатой массой, похожей на грибы, что придавало ей сходство с цветной капустой коричневого цвета» [1]. Облик Джозефа Меррика действительно был не для слабонервных, если он вызвал такой шок даже у опытного хирурга вроде Тривза.

 Люди в Англии знали Меррика под именем The Elephant Man – «Человек-слон».

Джозеф Меррик родился в Лестере в 1862 году

и поначалу казался здоровым ребенком. Но на втором году жизни у него постепенно стали проявляться многочисленные пороки развития, которые впоследствии на протяжении длительного времени будут рассматриваться как острая форма нейрофиброматоза – поражающего различные органы заболевания, сопровождающегося возникновением множества опухолевидных образований. Согласно сегодняшним представлениям или предположениям, у Меррика мог быть очень редкий синдром Протея, возможно, в сочетании с нейрофиброматозом. Правда, синдром Протея обычно характеризуется высоким ростом, а в случае с Джозефом дело обстояло иначе. Сам он объяснял свое телосложение тем, что его мать во время беременности до смерти напугал слон, которого показывали в цирке в Лестере. Какой бы ни была причина аномалий развития, Тривз не позволил дальше демонстрировать Джозефа на арене. Он взял его под свое крыло и обнаружил, что тот наделен нормальным интеллектом и является глубоко верующим христианином. Тривз предоставил молодому человеку жилье в лондонском госпитале – дом, без которого тому приходилось обходиться с детства. Хирург восхищался достоинством, с которым Меррик выносил свои страдания и ежедневные унижения. Будучи творчески одаренным, из деревянных и картонных деталей делал он разные модели, в том числе Майнцский собор, обычно пользуясь только левой рукой, поскольку пальцы правой были сильно распухшими.

Тривс позаботился о том, чтобы Джозеф мог регулярно посещать театр, где он был защищен от посторонних глаз в уединенной ложе. У Меррика было одно достойное желание, которым тот поделился с хирургом: он хотел жить и работать в доме для слепых, с людьми, которые не способны видеть его и его изъянов и не будут судить о нем по внешности. Тривс представил Джозефа в медицинских кругах, где к нему относились с научным интересом, но в то же время с заметным сочувствием. Джозеф обрел определенную известность, так что интересующиеся личности из высшего сословия начали заботиться о нем. Апогеем стал визит Александры, жены наследника престола Эдуарда. Много лет спустя Тривз вспоминал: «Его социальное развитие достигло кульминации в насыщенный событиями день, когда королева Александра – тогда еще принцесса Уэльская – приехала в больницу, чтобы нанести ему особый визит. С добротой, определявшей каждый поступок в ее жизни, королева вошла в комнату Меррика и тепло пожала ему руку. Меррик был вне себя от радости. Такого он не мог представить себе и в самых смелых мечтах. Королева сделала многих людей счастливыми, но я не знаю более великодушного поступка с ее стороны, который вызвал бы больше радости, чем то, что она вошла в комнату Меррика, села на стул рядом с ним и заговорила с ним как с человеком, встречей с которым обрадована» [2]. Александра, родом из Дании, знала, каково это – отличаться от других, ведь она была слабослышащей. Описанная Тривзом сцена напоминает о необыкновенной принцессе Уэльской

[171], век спустя не побоявшейся пожать руку первым пациентам со СПИДом – тяжелобольным, находящимся на задворках общества людям, которым в то время угрожала маргинализация.

Джозеф Меррик умер 11 апреля 1890 года

. Вероятно, это был первый раз, когда он попытался заснуть, как другие – лежа на спине, а не сидя, как раньше, положив огромную голову на колени. Его тяжелая голова, очевидно, откинулась назад, сломав шею или трахею. Этот финал очень символичен: он наконец-то почувствовал себя нормальным человеком.

Императрица Елизавета