Исцеление психических болезней. Опыт христианского Востока первых веков

Одержимость и безумие, которое она чаще всего порождает, могут также постичь тех христиан, которые обратились вспять в духовном делании, отвратились от Бога и предались страстям. Одержимые, о которых Дионисий Ареопагит говорит, что они могут во время литургии наряду с оглашенными и пребывающими в покаянии «слушать псаломские священнословия и чтения боговдохновенных и всесвятых Писаний», но не призваны «к дальнейшему священнодействию», это люди, уточняет он, которые прежде имели «причастность к священнейшим совершениям», но затем пали из-за расслабленности или действий, несовместимых с участием в Таинствах. Одержимые, «отступив от боговидной жизни, становятся единомысленными и единонравными с губительными бесами, отвращаясь благодаря крайнему и губительному для них неразумию от истинно сущего, от бессмертных стяжаний и вечных наслаждений, возжелевая и осуществляя не сущее, но кажущееся блаженство, связанное с материей и многострастнейшим опьянением, с убивающими и тлетворными удовольствиями и непостоянством в чуждом» [194]. Однако в некоторых случаях духовное отступление бывает не окончательным, и тогда одержимость и безумие, которое за ней следует, могут проявляться в слабой степени, в виде какой-либо отдельной страсти или временного заблуждения. В «Житии преподобного Феодосия» мы находим пример такого рода: некие монахи, после того как они сошли с прямого пути, подъяв бессмысленный и неправильно понятый подвиг, а главное — в своих усилиях более понадеявшись на себя, чем на Бога, были поражены психическими нарушениями, наведенными диаволом. Преподобный Феодосий принял их на лечение в свой монастырь. Феодор, епископ Петрский, так описывает их положение: «Некие люди, подвизавшиеся в горах и пропастях, не вели подвиг христианской жизни по Христу и, приступив к аскетической жизни с необдуманной ревностью, были пронзены мечом гордыни. Они приписали подвижнические труды только собственным силам и забыли, что Господь сказал: „…без Меня не можете делать ничего“ (Ин 15, 5). По этой причине, после того как они были преданы „сатане во измождение плоти“ (1 Кор 5, 5) или подвержены еще каким-либо образом непостижимому суду Божию, их расстроенный разум уже более не правил должным образом их мыслями» [195]

. В целом можно сказать, что страсти, пока они пребывают в человеке, сами по себе представляют определенную форму и степень бесовской одержимости. Некоторые отцы Церкви отождествляют те семь бесов, о которых говорится в Евангелии от Матфея, процитированном выше, а также те семь бесов, которые были изгнаны из Марии Магдалины (Лк 8, 2), с семью основными страстями[196]. Такого рода одержимость относится к любому христианину, в котором продолжают проявляться в какой-либо степени страсти, пока он не достиг подобия Божия, ибо они являются в нем той частью ветхого человека, которая, не будучи еще вытеснена благодатью, остается открытой действию духов зла, и страсти это обнаруживают. Однако благодатью крещения христианин освобожден от рабства врагу [197]

и всегда может противостоять действию диавола. Преподобный Симеон Новый Богослов утверждает, что крещение «дарует нам свободу, так что диавол уже не тиранствует над нами против нашей воли» [198], и «если только по своей воле мы не послушаемся врага, то он никаким образом не сможет иметь над нами какого-либо влияния» [199]

. Даже если из-за несчастной расслабленности крещеный какое-то время был жертвой бесовских воздействий, он по непреложности Таинства всегда сохраняет способность решительно противостать им и в покаянии отвратить от них свою волю[200]. Когда душа вновь обратится к благодати, диавол опять будет изгнан, хотя это иногда требует долгой борьбы.

Но у тех, кто не были очищены «банею пакибытия», диавол продолжает проникать в глубины души[201]

и получает такую власть, которую человек не может преодолеть своими собственными силами. Тогда он становится подверженным как тирании бесовскому влиянию: оно определяет его мысли и действия[202]. В некоторых случаях это влияние доходит до собственно одержимости, которая проявляется не только через страсти, но и в том, что в душу и тело человека вселяются один или несколько бесов. Тогда они делают его своей игрушкой, толкая его к поведению, которое может быть причислено к некоторым категориям безумия. Характерным примером являются гадаринские бесноватые (см.: Мф 8, 28–34; Мк 5, 1-17; Лк 8, 26–39)[203].