Исцеление смертью

Парень с сальными волосами выпростался из клубка и поднялся на ноги, пнув несколько раз женщину ногами под рёбра. Та завыла. Минхо тоже вскочил. Царапин на его физиономии прибавилось.

Послышалось электрическое жужжание набирающего заряд лончера, в воздухе запахло озоном. Ньют нажал на спуск. Граната ударила Гривастому в грудь, и щупальца молний охватили всё тело хряска. Он закричал и упал; его выворачивало и корёжило, он метался, бил негнущимися ногами, изо рта текла слюна.

Томасу оборот событий показался невероятным. Он во все глаза смотрел на Ньюта, и в нём бушевала целая буря чувств: и ошеломление, и радость оттого, что старый друг поступил так, как поступил, и признательность за то, что тот направил лончер не на него и не на Минхо.

— Это я его просил остановиться, — еле слышно проговорил Ньют и трясущимися руками направил ствол гранатомёта на Минхо. — Теперь уходите. Разговор окончен. Простите меня.

Минхо поднял руки вверх.

— Ты что, действительно собираешься пальнуть в меня? В твоего лучшего друга?

— Пошёл вон, — сказал Ньют. — До сих пор я просил вежливо. А теперь просто посылаю. Пошёл вон.

— Ньют, ну давай хотя бы выйдем...

— Убирайтесь! — Ньют подступил ближе, потрясая гранатомётом. — Убирайтесь отсюда!

У Томаса разболелось сердце при виде того, что происходит с его старым верным другом. Всё тело Ньюта бесконтрольно тряслось, в глазах пропал последний, самый крохотный намёк на разум. Ньют больше не был Ньютом.

— Пойдёмте. — Его охватила невероятная скорбь, огромная, бесконечная тоска. — Надо уходить.

Минхо затравленно, как раненый зверь, взглянул на Томаса:

— Ты это всерьёз, что ли?!

Томас лишь кивнул.

Плечи Минхо бессильно опустились, взгляд потух.

— Что же это делается... Как мир докатился до такого... — с болью прошептал он.

— Простите меня, — проговорил Ньют. По его лицу катились слёзы. — Если вы сейчас не уйдёте, я начну стрелять.

Больше Томас не мог этого выносить. Он схватил кисть Бренды, вцепился в локоть Минхо и потащил обоих к выходу. Они брели, обходя лежащих, переступая через мешки и одеяла; Минхо не сопротивлялся, но Томас не мог заставить себя взглянуть на друга. Он не отрывал глаз от пола и лишь надеялся, что Хорхе идёт где-то там, позади. Юноша просто переставлял ноги — через зал, в дверной проём, потом наружу — в центральную зону, в беспорядочную толпу хрясков.

Они уходили от Ньюта. Уходили от своего старого друга и его поражённого болезнью мозга.

Глава 40

Охранники, которые по идее должны были бы ждать их, бесследно пропали, зато хрясков стало куда больше, чем раньше и, похоже, они специально собрались здесь и поджидали новоприбывших. Наверно, до их слуха донёсся звук выстрел и вопли хряска, в которого угодила граната. А может статься, кто-то из находящихся в зале для боулинга вышел и рассказал о случившемся. Как бы там ни было, у Томаса создалось впечатление, будто все и каждый, кто взирал на него здесь, на площади, уже перешёл Черту и мечтает поживиться молодым мясцом.

— Только гляньте на этих уродов! — воскликнул кто-то.

— Разуй глаза, они же такие милашки! — возразил другой. — Сладенькие, идите сюда, поиграйте с хрясками! Или вы собираетесь присоединиться к нам?

Томас упрямо шагал к арке — выходу из центральной зоны. Руку Минхо он отпустил, но ладонь Бренды продолжал удерживать в своей. Он упорно старался ни на кого не смотреть, но иногда это получалось невольно, и тогда он видел на изуродованных лицах этих людей безумие, жажду крови и зависть. Ему хотелось стремглав броситься к выходу, но он боялся, что стоит им побежать — и хряски набросятся на них, как стая бешеных волков.

Они достигли арки, прошли под нею и оказались на главной улице, ведущей от центра к воротам. Позади них, на площади, возобновился прежний бедлам. Друзей опять начали преследовать звуки, от которых волосы вставали дыбом: сумасшедший смех, яростные выкрики и злобные вопли.

Они отходили всё дальше от центра, и Томас немного успокоился, но так и не решился спросить Минхо, как тот себя чувствует. Да и зачем? Ответ был ему известен.

Они как раз миновали очередное кольцо развалюх, когда услышали топот ног. До их ушей долетел чей-то крик:

— Бегите! Бегите!

Томас остановился и увидел двоих охранников — тех самых, что бросили их на произвол судьбы среди тусовки сумасшедших. Парочка сломя голову вынеслась из-за угла и, не снижая скорости, помчалась мимо Томаса с друзьями по направлению к воротам. Оба где-то посеяли свои лончеры.

— Эй! — окликнул их Минхо. — Куда?! Вернитесь!

Усатый оглянулся и проорал:

— Сказано вам — бегите, идиоты! Шевелите ходулями!

Томас понял: видимо, дела плохи, и не раздумывая сорвался с места. Минхо, Хорхе и Бренда следовали за ним по пятам. Оглянувшись, юноша увидел, что за ними несётся целая кодла хрясков — по крайней мере, пара десятков. Вид у этих психов был такой, будто кто-то перевёл рубильник, и они все разом в один момент оказались за Чертой.

— Да что хоть случилось? — пропыхтел Минхо.