Исцеление смертью

Томас закрыл глаза. Вопросы кружились в голове, словно карусель: сработало ли деактивирующее устройство? Найдут ли его друзья? Да так ли уж он хочет, чтобы его нашли? А вдруг ПОРОК и в самом деле почти достиг своей цели и скоро облагодетельствует человечество вакциной от Вспышки?

Он принудил себя дышать ровнее. Попробовал подвигать конечностями — без результата.

Доктор внезапно выпрямился и улыбнулся:

— Ну что ж, по-моему, всё готово. Можем отправляться в операционную.

Он вышел из палаты, вслед за ним в коридор вытолкнули каталку с Томасом. Не имея возможности пошевелиться, тот лежал и скользил глазами по мелькающим под потолком лампами. В конце концов он опустил веки.

Лучше бы они усыпили его. Мир вокруг тогда бы исчез... А он бы умер.

Томас резко открыл глаза. Потом закрыл. Сердце гулко бухало в груди, ладони взмокли от пота, и тут он обнаружил, что цепляется скрюченными пальцами за простыни. Способность двигаться возвращалась к нему! Пусть медленно, но всё же. Он опять открыл глаза. И снова над головой мелькали лампы. Поворот, затем ещё один... Отчаяние душило юношу. Похоже, до операции дело не дойдёт — смерть настигнет его раньше.

— Я... — начал он и иссяк.

— Что? — спросил Кристенсен, пристально вглядываясь в его лицо.

Томас снова попытался заговорить, но прежде чем ему удалось произнести хотя бы один звук, по коридору прокатился громовой удар. От неожиданности Кристенсен споткнулся, и, пытаясь удержаться на ногах, попробовал ухватиться за каталку, но та выскользнула из его рук, понеслась наискось вперёд и врезалась в правую стенку, отскочила, развернулась и ударилась о противоположную стену. Томас всё ещё был парализован и ничего не мог поделать.

С той стороны, где раздался взрыв, послышались вопли. Но вскоре они затихли; доктор поднялся на ноги и кинулся к каталке. Схватившись за поручни, он протолкнул её сквозь дверь в операционную, где их уже ожидала целая команда врачей и медсестёр, одетых в зелёные робы.

Кристенсен принялся отдавать распоряжения:

— Нам нужно торопиться! Всем занять свои места! Лиза, дай ему полный наркоз. Шевелись!

— Но мы ещё не закончили приготовле... — заикнулась было какая-то малорослая дамочка — наверно, Лиза.

— Чёрт с ними! Насколько я понимаю, скоро всё это место полетит к дьяволу, так что возиться некогда!

Он подкатил каталку к операционному столу; каталка ещё не успела остановиться, как несколько пар уже рук подхватили Томаса и переложили на стол. Вокруг него замельтешило по крайней мере человек десять врачей и медсестёр. Он почувствовал укол в руку — коротышка ввела ему в вену капельницу.

Пока всё, что Томасу удавалось — это слегка пошевелить пальцами.

Вся операционная пришла в движение. Лампы установили прямо над распростёртым на столе юношей; в тело ему навтыкали каких-то непонятных штуковин; запели мониторы, загудели машины; в палате стоял шум множества голосов — все говорили наперебой.

Ослепительный свет бил по глазам, комната вращалась, хотя на самом деле Томас лежал совершенно неподвижно. В душе его не осталось ничего, кроме безмерного страха. Ещё секунда — и его не станет.

«Надеюсь, у них хоть что-то получится», — подумал он и через мгновение погрузился в наркотический дурман.

Мир померк.

Глава 62

Тьма. Глубокая, необъятная. Потом пустоту его сознания прорезала тончайшая светлая линия, тем самым давая осознать саму эту пустоту. Где-то на краю его внутренней вселенной брезжило понимание того, что он спит — ему не дают умереть. Его мозг разнимают на части, делают сверхтонкие срезы для более тщательного изучения...

Так что пока ещё он жив.

Он плыл и плыл в этой непостижимой массе мрака и вдруг услышал голос. Кто-то звал его по имени.

«Томас! Томас!»

Он решил отправиться на этот зов. Он двинулся к этому голосу.

Двинулся к своему имени.

Глава 63

— Томас, я верю в тебя! — прозвучал в его ушах женский голос, когда он прорывался сквозь наркотический туман к действительности. Голос был ему незнаком, но он сразу почувствовал в нём мягкость и одновременно властность. Он продолжал бороться, слышал собственный стон, чувствовал, как ворочается на постели...

Наконец он раскрыл глаза, поморгал на яркие лампы под потолком и только тогда заметил, как за таинственной женщиной, вернувшей его к жизни, закрылась дверь.

— Подождите! — хотел он крикнуть ей вслед, но из горла вырвался лишь хрип.

Собрав в кулак всю свою волю, он сумел приподняться на локтях. В комнате больше никого не было. Откуда-то издалёка доносились крики да — изредка — грохот, похожий на раскаты грома. Сознание постепенно прояснялось; от былой наркотической одури осталось лишь небольшое головокружение, но в основном он чувствовал себя совсем даже неплохо. Из чего следовал вывод: если только наука внезапно не научилась творить чудеса, то его мозг остался при нём.

Его внимание привлекла папка, лежащая на тумбочке рядом с койкой. На ней большими красными буквами было написано: «Томасу». Он спустил ноги на пол, сел на краешек кровати и нетерпеливо схватил папку.