Исцеление в Елабуге

– Я здесь задыхаюсь. Ради бога, вытащите меня отсюда, – простонал я.

Подхватив под мышки, меня вытащили из-под нар и усадили на прежнее место, прислонив к спине Мельцера.

Ночи, казалось, не будет конца. От сильных болей мысли в голове путались. Иногда я впадал в полузабытье, но из этого состояния меня выводили стоны и крики, доносящиеся то из одного, то из другого угла вагона.

Неожиданно раздался паровозный гудок. Я очнулся. Поезд остановился. У вагона послышались чьи-то голоса и скрип шагов. Возможно, это были часовые или железнодорожники. В вагоне завозились, кто-то громко заговорил.

– Хорошенько обопритесь на меня, – посоветовал мне Мельцер.

Я снова закрыл глаза и уже не слышал, когда тронулся состав. Когда я очнулся, колеса монотонно стучали под полом.

Днем боли стали не такими резкими, как ночью. И было не так одиноко. Руки и ноги, казалось, налились свинцом.

***

– Он умер! – тихо произнес кто-то с верхних нар.

– Среди нас нет врача? – громко спросил другой. Оказалось, что врач лежал на верхних нарах. Это был старший лейтенант медицинской службы. Он не торопясь слез с нар и приблизился к умершему.

– По-видимому, умер от сыпного тифа, – высказал врач свое мнение после короткого осмотра…

– Не можем же мы сидеть рядом с трупом, – запротестовал кто-то. – Так мы все заразимся.

– Я думаю, господин капитан, что кто-то из нас уже заразился, – заметил врач. – Если сейчас и нет еще явных признаков, то они скоро появятся. Насекомых у нас у всех полно. Великая армия Наполеона в кампании 1812 года сильно пострадала от тифа. Недели через две-три мы познакомимся с печальными неожиданностями.

И доктор полез на свое место. Чувствовалось, что ему самому было как-то не по себе.

– А что же делать с трупом? Его нужно убрать отсюда! – закричал кто-то.

– Придется ждать до остановки, пока откроют дверь, – ответил врач. – Мертвого прислоните к стенке и постарайтесь отодвинуться от него подальше.

Нажимая друг на друга, все отползли от покойника.

Сыпной тиф!

… Об этой страшной болезни я услышал впервые в мае 1942 года.

Было это на занятиях по гигиене. Мы находились тогда неподалеку от Харькова, в каком-то лесу. Наша санрота проделала большой путь: Буг, Луцк, Ровно, Житомир, Киев. И почти все время – под проливным дождем. Шоссе, по которому мы ехали, было все в глубоких воронках от снарядов и напоминало русло ручья с большими заводями.

По сведениям, под Харьковом шли бои. Пехотные полки нашей дивизии, переброшенные из Франции, прямо из эшелона вступили в бой. Моторизованная санрота и некоторые другие специальные подразделения были до зарезу нужны дивизии.

12 мая 1942 года крупные советские части и соединения столкнулись северо-восточнее и юго-восточнее Харькова с немецкими войсками. Штабы и тыловые учреждения немецких войск в Харькове оказались в опасности.

Наша санрота делала все возможное, чтобы как можно скорее прибыть в пункт назначения. Нас ждали раненые товарищи на поле боя. За Киевом шоссе было настолько разбито, что передвигаться по нему удавалось только со скоростью пять-шесть километров в час. То и дело приходилось подкладывать под колеса деревья и кусты, которые мы возили с собой. И так – от одного поврежденного участка шоссе до другого. Все это страшно изматывало и машины и людей.

Наконец дождь прекратился. Солнце быстро подсушило дорогу. Однако в Харьков мы прибыли только 29 мая 1942 года, когда главное командование вермахта известило о победоносном завершении весеннего наступления.

Рота расположилась на отдых. Нужно было осмотреть машины, оружие, приборы, да и людям следовало привести себя в порядок: помыться, постирать, зашить кое-что из обмундирования. Вот тут-то и стали мы находить в своем белье вшей.

Командир роты капитан Людерс прочитал нам целую лекцию о различных эпидемиях.

– Основным распространителем сыпного тифа, – говорил он, – являются вши. Болезнь эта очень опасна и часто кончается смертью.

Через две недели после укуса тифозной вши у больного поднимается высокая температура, затем сначала на животе, а потом и на всем теле появляются небольшие пятна коричневого цвета. Высокая температура держится несколько дней подряд. Больной начинает бредить, теряет зрение или слух. Сердце работает с перебоями, и часто больной умирает.

– Лучшая профилактика в борьбе против сыпного тифа – это уничтожение насекомых, – поучал нас командир роты. – Именно поэтому я и приказываю вам ежедневно осматривать все свое белье. Кто не будет делать этого, тот подвергает свою собственную жизнь и жизнь своих товарищей опасности.

Доктор Людерс говорил правду. Но если до окружения под Сталинградом мы имели возможность соблюдать это правило, то потом нам уже было не до этого. Многие из солдат и даже офицеров завшивели. А в последние дни окружения у некоторых появились симптомы сыпного тифа. В первые недели нашего пребывания в плену большинство из нас уже были переносчиками различных заболеваний.

И вот первый случай сыпного тифа в нашем вагоне!