Исцеление в жизни и смерти

Этот процесс выхода за пределы своего страдания заставляет вспомнить историю о восьми учёных хасидах, которые переводили старинный древнееврейский текст и столкнулись со строчкой: «Страдание – это благодать». Она поставила их в тупик: совершенно открыто они стали обсуждать тот факт, что, хотя они много раз слышали этот текст, им не удавалось осмыслить его по существу. «Действительно, как страдание может быть благодатью?» Ни одного из переводчиков не устраивали стандартные переводы этой примечательной мысли, и они ощущали, что не могут двигаться дальше без более глубокого её понимания. «Как такое может быть?» – спрашивали они друг у друга. Затем один из раввинов предложил: «Прямо за городом живёт калека Ионафан. За свою жизнь он встретился с великими горестями и множеством болезней. Его сын погиб из-за разрушительного наводнения, которое уничтожило его землю и утопило его дом в грязи. Но, хороня своего сына и вычищая землю, что погребла его дом, он стал воздавать хвалу Господу. Через несколько лет его жена серьёзно заболела, поскольку ему едва удавалось вырастить достаточно пищи для их пропитания. Однако он не перестал воспевать Бога. Затем, когда он сломал ногу, а на врача у него не было денег, так что кость срослась неправильно, и он стал болезненно хромать, Ионафан, казалось, оставался невозмутимым. Даже в этих скудных полях в пору засухи Ионафан непрестанно молился и восхвалял Бога. Если кто-нибудь и знает, как страдание может быть благодатью, то он – тот человек, которого стоит об этом спросить. Он беспросветно беден и пережил большие несчастья, но, кажется, его душа пребывает в мире». Итак, восемь раввинов отправились на пребывающую в запустении ферму Ионафана и его жены. Ионафан ожидал их на крыльце и пригласил разделить с ним скромный ужин. Конечно, раввины заколебались, заметив, что он был очень беден и при этом так щедро принимает их, и это вывело разговор к причине их визита. Они рассказали Ионафану о затруднениях, с которыми столкнулись при необходимости доходчиво перевести слова: «Страдание – это благодать». Им показалось, что из всех знакомых им людей он один способен был прояснить значение этих слов, ведь, казалось, несмотря на все несчастья, его сердце не стало более закрытым. «Ионафан, ты потерял своего ребёнка и свою ферму, ты и твоя жена больны, как при этом ты всё же можешь восхвалять Господа? Как ты понял, что страдание может быть благодатью?» На это Ионафан робко ответил: «Очень сожалею, что вы проделали такой длинный путь, и я не могу вам помочь. Я не тот человек, который мог бы ответить на ваш вопрос. Я не страдаю».

Из всех людей, которых мы знаем, те, кто глубже всего впустил в себя исцеление, рассказывали, что ощущают любовь, исходящую из области болезни. Теперь они не просто направляли любовь в эту область, но стали испытывать любовь каждый раз, когда их внимание соприкасалось с этой областью. Болезнь стала зеркалом их сердца. Глубоко вглядевшись в свои собственные боль и страх, они обнаружили океан любви, лежащий прямо за гранью сомнения и тревоги, прямо за границей ума. Хотя поначалу им пришлось развить более глубокую способность к сосредоточению, чтобы обойти препятствия и наполнить болезнь любовью, каким-то образом эта любовь уничтожила саму потребность в любви, и осталась только сама любовь. Болезнь для этих людей стала хранилищем их любящей доброты. Их отношение к болезни стало отражением их сострадания по отношению к самим себе. Они приблизились к сущности, выходящей за пределы как ума, так и тела, радостно играющей в пространстве беспредельной тайны. Благодаря своему исцелению они смогли открыться тому, что выходит за пределы боли и болезни, ума и тела, жизни и смерти. Они поднялись над «кем-то», кто переживает исцеление, или «кем-то», кто пребывает в медитации, к переживанию как таковому, к просторной лёгкости, в которой медитирующий отсутствует и есть лишь самопроизвольно движущаяся медитация. Они вошли в простор, который в дзен-буддизме может называться «не-умом», бесформенным вниманием, которое бесстрастно наблюдает за сотворением творения. Это «я-естьность», проявляющаяся всюду единомоментно, безграничность, само бытие, сущностная природа, лежащая в основе всего. Так они снова припомнили, что «не-ум» – это полнота сердца.

Медитация на отпускание

(Из книги «Кто умирает?»)

[Медленно зачитывать другу или про себя]

Позвольте вниманию сосредоточиться на дыхании.

Не на мысли о дыхании, но на непосредственном ощущении дыхания, на его естественном начале и завершении.

Пусть внимание направится напрямую к самим ощущениям, которые возникают, когда дыхание входит в ноздри и выходит из них.

Пусть внимание будет мягким и открытым, прикасаясь к каждому дыханию без малейшего намерения его изменить.

Ощущайте естественные приливы и отливы дыхания, его появление и угасание.

Не пытайтесь контролировать или менять его. Просто наблюдайте.