Исцеление в жизни и смерти

Но даже с горем можно работать. Когда мы принимаем боль ума в сердце, появляется место для милосердного исследования. Тогда, вместо того чтобы постоянно оценивать своё отражение, мы начинаем наблюдать и по-настоящему видеть самого смотрящего. Мы наблюдаем за наблюдателем. Мы начинаем видеть глазами первооткрывателя. И с чуткостью прикасаясь к тяжести горя, накопившегося за многие годы, на которое мы так долго реагировали с отвращением и неприязнью, мы изучаем неисследованную территорию между умом и сердцем. Тогда мы со вздохом принятия признаём, что очень часто не доверяли собственным чувствам. Изучая, что именно мы чувствуем, вместо того чтобы анализировать причины своих чувств, мы находим извилистые тропы своего горя и неразрешённых проблем, остовы многочисленных мгновений жизни, которые оказались выброшенными на её обочину. И темнота тысяч мгновений беспомощности и бесполезности освещается ясным и милосердным вниманием. То, до чего, как казалось раньше, невозможно дотронуться, нежится в объятиях прощения и сострадания, и защиты начинают растворяться. Путь, ведущий к сердцу, становится прямым и ясным, и мы начинаем сознавать, что исследование нашего горя, путей страданий прошлого, прокладывает путь для радости. Люди, которые глубже всего знакомы со своими болью и горем, одновременно являются самыми беззаботными и исцелёнными существами из всех, кого мы знаем.

Вглядываясь в зеркало представлений о себе, мыслей ума о самом себе, мы больше не стремимся найти некую устойчивую сущность, некого неизменного «меня» или нечто «моё». Мы не уклоняемся от природы непостоянства, которая непрестанно порождает тончайшие трещины на образе нашего многострадального «я». Мы видим, что в своих попытках сохранить его целостность, управлять происходящим, мы только усиливаем свои несчастья. Проявляя подлинную готовность сдаться, отпустить всё, прислушаться к пока ещё тихому внутреннему голосу, мы позволяем фасадам обрушиться. Мы со всей искренностью открываемся своему горю, побуждая его раскрыться в своей глубочайшей сути. Так мы обнаруживаем то, что лежит за пределами бесконечной привязанности: исцеление и разрешение нерешённых ситуаций самого тонкого характера.

Один мужчина, страдавший раком на поздней стадии, заметил, что благодаря своим попыткам исцелиться, он научился выглядеть так, будто чувствует себя хорошо, но вовсе не стал чувствовать себя хорошо. По его словам, всю свою жизнь он притворялся, что не болен. Он рассказал, что заметил боль в груди прямо над сердцем, которая усиливалась, когда он занимался медитацией на проживание горя и сосредоточивался на своей опухоли в желудке. Однажды, когда боль в сердце стала ощущаться особенно сильно, он решил обратиться к ней напрямую. Он заговорил с ней и спросил, давно ли она живёт в его теле. К его удивлению, боль ответила: «Я с тобой всю твою жизнь. Но только сейчас ты впервые обратил на меня внимание». Проблемы с желудком заставили его прикоснуться к болезненным ощущениям, которые присутствовали в его жизни, но никогда не становились осознанными. Он начал разговаривать с этой болью как со своим единственным ребёнком, относиться к ней с любящей добротой, в его сердце появилось место для этой боли. Тогда он заметил, что боль становилась тем слабее, чем с большей открытостью ему удавалось её принимать.

Многие люди замечают корреляцию между телесной болью и привязанностями ума, которые препятствуют движению к сердцу. Для тех, кто обнаружил связь между телесной и душевной болью, исследование горя становится практической техникой, ведущей к ослаблению неприятных ощущений и способствующей исцелению.

Одна наша подруга, которая в течение нескольких лет периодически страдала от острых болей, вызванных раздробленным позвонком, который защемлял нервные окончания, идущие к её рукам, рассказала нам, как, благодаря исследованию своей боли, ей удалось войти в контакт с горем, которого она раньше никогда не сознавала. Она часто просыпалась ночью от боли; как-то раз в три часа утра она проснулась и выругалась на свою боль: «Чёрт возьми! Опять болит!» Однако в ту ночь она решила, что не будет проклинать свои страдания, а отнесётся к ним с новым чувством, обратится к ним со словами доброты и заботы.