Исцеление в жизни и смерти

Одна женщина, с которой мы работали несколько лет назад, в попытке излечиться от рака стала придерживаться схемы лечения, в основе которой лежала исключительно сложная система питания. Она заставляла себя каждый час выпивать стакан свежего овощного сока. А дважды в день, по её словам, ей приходилось «выдерживать» стакан жидкости, выжатой из сырой печени, который ей с трудом удавалось в себя «затолкать». Её отношение к данной технике не позволяло ей исцелиться. Её болезнь усугублялась. Казалось, сопротивление и отчаяние, с которыми она применяла этот метод, препятствовали выздоровлению. С помощью этой техники она пыталась пробиться на другую сторону болезни. Но в какой-то момент она поняла, что её отношение к этому целительному методу мало отличалось от её отношения к тому, от чего нужно было исцелиться. Она ненавидела этот метод так же, как ненавидела свой рак. Она увидела, что эта техника просто не способна на неё повлиять; тогда она начала искать в своём сердце и уме подсказку – как можно обрести открытость к избранному ею лечению. Тогда ей пришла в голову идея, что можно воспринимать этот стакан сока из сырой печени не как наказание, а как дар. Она стала относиться к этому действию как к причастию. И вот дважды в день она пила кровь Христа и ощущала в теле сладость, которая позволяла ей не замечать горечи ума. Эта женщина приложила немало усилий, чтобы привести тело в расслабленное состояние, – чтобы энергия этой техники могла глубже проникнуть в организм.

Этот сюжет отчасти напоминает историю мужчины, который смог внутренне принять необходимость радиотерапии только тогда, когда стал воспринимать это лечение как естественное излучение, выходящее из ладони Иисуса. Метод исцеления перестал быть борьбой с самим собой, но превратился во встречу с божественным в себе и во всём окружающем мире.

Энергия составляет саму природу системы. Усилие – это то, как мы используем энергию. Во всех целительных техниках присутствует энергия, но степень их эффективности во многих случаях определяется тем, как они применяются. Наше усилие – это наше отношение к жизни. Если человек всегда подходил к жизни как к борьбе, воспринимая себя как воина, участвующего в битве, а не как пилигрима на пути, процесс исцеления только превратит жизнь в ещё большую катастрофу. Но когда мы с мягкостью открываемся исцелению, когда мы позволяем уму/телу пребывать в сердце, это существенно повышает вероятность восстановления телесной гармонии.

И поэтому многим из нас необходимо научиться открываться исцелению на уровне тела. Каждому дан идеальный датчик такой открытости. Умение расслаблять живот – это основополагающее условие открытости этому уровню бытия. Ведь именно область живота отвечает за наши непрестанные попытки контролировать всё вокруг. Сущность живота в том, что он уподобляет весь мир самому себе – всё, что мы принимаем в себя извне в качестве пищи, внутри нас преобразуется в ткани тела. Желудок по своей природе делает всё таким же, как он сам. Однако мы принадлежим к культуре, где принято втягивать живот, напрягать пресс ради эффекта и ради демонстрации воображаемой силы. Возможно, худший совет, который можно дать человеку, – это напрячь живот, сделать вид, что он плоский. Живот – это центр контроля, и он таит в себе много напряжения.

По нашему мнению, людям, которые стремятся на телесном уровне открыться исцелению, не следует носить обтягивающие вещи – если они хотят максимально увеличить вероятность исцеления. Тогда ничто не будет стеснять равномерных подъёмов и спадов дыхания в глубине живота. Нужно позволить дыханию в животе стать как можно глубже, как можно просторнее. Нерационально «ради красоты» напрягать живот, чтобы сделать его плоским. Да, совет оставить живот таким, какой он есть, – расслабленным и открытым, а не зажатым и втянутым, может поначалу идти вразрез с нашими установками о том, что значит «выглядеть хорошо». Мы можем ошибочно отождествлять себя с животом. Нередко, когда в помещение входит привлекательная особа, можно заметить и услышать, как некоторые из присутствующих, стиснув зубы, втягивают в себя воздух, а их животы загадочным образом исчезают под провисшими свитерами. Именно скованность в уме, из-за которой мы отождествляемся с нашим телом, заставляет нас напрягать живот и превращает исцеление в битву, где сила ни на чьей стороне. В битву, где нет победителей. Где все проигрывают.