Исус Христос, ты – русский! Помоги своим сородичам!

Продолжая знакомство с книгой (15), отмечу, что на иконе «Покрова Богородицы» (с. 30) видно торжество не только 6-конечного, но и вилообразного креста. На фрагменте Царских врат сер. XV века (с. 33) в сцене Благовещения отсутствует ставшее привычным позднее изображение Святого Духа в виде голубка. Нигде в издании (15) не найти и сухолапль-птицы: либо умело закрашена, либо уничтожены сами доски.

Даже мои любительские наблюдения вызывают вопросы, на которые давно следовало бы ответить искусствоведам, получающим за «вед(а)ение» зарплату от государства. Но они молчат. Потому что иначе утратят возможность получать ту самую зарплату.

Так откуда же происходят «новгородские» иконы, с Волги или с Волхова? Может, запоминающийся красный фон — это от лучших икон Ярославля, точнее, летописного Великого Новгорода? А все прочие прописаны на Волхове, чтобы залатать искусственно созданную «научно-историческую» брешь во времени — для сокрытия преступлений европейской Реформации и Романовых против России (16)? Тогда понятно и разнообразие стилей «новгородских» икон, которых и быть-то в первой половине второго тысячелетия не могло, потому, что и города не было: надёргали из разных коллекций.

Реставраторы, эксперты искусства, художники, наверняка, знают («шкурой чувствуют») о существовании «новгородской» проблемы, но молчат. Однако ложные датировки, фальшивые школы, общепринятые в наше время и утверждённые академической властью — ещё не всё, что сегодня мешает пробить дорогу к истине, к постижению Христа как русского князя. Ещё есть бизнес и коллекционерство, которые часто находятся в противоречии с совестью. Вот ещё заметки художника прошлого века Игоря Грабаря о событиях до и вскоре после Октябрьского переворота (18): «с. 250. По северу разъезжали офени, выменивая у попов и церковных старост старые иконы на новые, «благолепные». Древние иконы обыкновенно валялись на колокольнях и в рухлядных, выброшенные туда уже лет пятьдесят тому назад, за ветхостью. Но иногда приходилось их выкрадывать и из иконостасов действующих церквей, заменяя оригиналы копиями, для чего из Мстеры вызывали реставраторов. Под видом реставрации последние в нужных случаях делали близкую копию со старой иконы, со всеми её трещинами и иными приметами, и ставили её на место драгоценного оригинала, который попадал в одно из московских собраний. Немало таких икон-подделок мне приходилось встречать во время различных экспедиций на север в течение революции. Этим путём выяснилось происхождение многих знаменитых памятников живописи». А далее: «с. 251. Он [Черногубов] уже много дней подряд обхаживал старообрядческого попа, отца Исаакия Носова, полусобирателя-полускупщика икон, но уломать его было можно только после основательной выпивки…В ту ночь он действительно привёз нужную Остроухову икону». Кстати, в книге (15) приведена одна из таких уворованных последним досок.

Теперь представьте, что эксперты и историки следующих поколений наталкиваются на досуже изготовленные «новоделы» в древних церквах: как сильно сужаются возможности правильной датировки! А если начальство не даёт сильно докапываться и хранит тайну, которую надо не вскрыть, а наоборот? Могли и храм специально построить, чтобы разместить «нужную» им икону — для утверждения ложной версии истории. Да вот беда, кирпичи изобрели только в XV веке (21). И честного специалиста не сильно проведёшь. Но Романовы были непревзойдённые мастера подделок. Об этом, собственно, и книги ФН.

И. Грабарь с высоты своего знания делает очень серьёзное заявление (19): «Художественное наследие Новгорода всё ещё не разобрано и не систематизировано, а привычка относить к новгородской школе все хорошие русские иконы объединила в течение последних 20–30 лет под знаком Новгорода столь огромный и столь разноречивый материал, что без длительной работы по его выяснению, топографированию и датировке едва ли возможны безошибочные выводы…Иконы псковской школы, как выяснилось в последние десять лет, имеют весьма отличное от Новгорода лицо».

Теперь понятно, почему царит пёстрая картина в вопросах датировок и принадлежности к школе, как и то, почему новгородские иконы (если под ними понимать ярославские — они же столичные!) отличаются от псковских. Нужны новые независимые исследования. Да, возможно ли это в наше постнаучное время? ФН не спрашивают, они просто работают и работают для нас с вами, разгребая авгиевы конюшни, построенные историками всех времен и народов.