Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 1

Маринетти горячо приветствовал присоединение к футуризму иностранных поэтов и художников – французов Г. Аполлинера и Э.-Ф. Мак Дельмарля, англичанина К.Р.В. Невинсона. Он писал: «В своей тотальной программе Футуризм – это атмосфера авангарда; это – лозунг всех новаторов и интеллектуальных вольных стрелков всего мира» («Открытое письмо футуристу Мак Дель-марлю»). Употребляя понятие авангарда как расширительного синонима футуризма, в совместном с Невинсоном манифесте он призывал «создать мощный авангард, единственно способный спасти английское искусство, которому сейчас угрожает традиционный консерватизм Академий и привычное равнодушие публики» («Живое английское искусство»).

Отправляясь в начале 1914 года в Россию, Маринетти мечтал о своеобразном «футуристском интернационале» – по замечанию В.П. Лапшина, он намеревался создать нечто вроде «единого европейского фронта», международное общество художников и литераторов, которое объединило бы футуристов по географической оси Париж – Флоренция – Милан – Москва³. Одним из зримых плодов этой деятельности стала Свободная международная футуристская выставка с участием русских, английских, бельгийских и американских художников, прошедшая весной 1914 года в Риме. После войны Маринетти стремился возродить «футуристский интернационал», организовав в Турине в 1919 году Международную футуристскую выставку и опубликовав в 1924 году текст «Мировой футуризм: манифест Парижу»⁴

. И хотя, за исключением России, футуризму не удалось создать заметных центров или национальных школ вне Италии, целый ряд исследований последнего времени убедительно показывает, что он стал первым подлинно международным авангардом⁵.

В истории итальянского футуризма роль личности Маринетти была основополагающей и настолько существенной, что его личные заявления тут же приписывались течению в целом, а его деятельное участие сопровождало большинство инициатив под эгидой футуризма. Преданность однажды провозглашенному движению, талант вербовки новых последователей, верность принципам авангарда в консервативной атмосфере муссолиниевской культуры сделали его бессменным лидером футуризма, фигурой, казалось бы, неотъемлемой от своего детища.

Вместе с тем критика в его адрес в кругу флорентийских футуристов в начале 1915 года оформилась в обвинение в том, что Маринетти исказил суть движения. Джованни Панини, Альдо Палаццески и Арденго Соффичи в своём манифесте, опубликованном в журнале “Lacerba”, попытались «разделить» большое наследие футуризма, «избежав недоразумений и споров». Они провозгласили себя, а также художников Карло Карра и Джино Северини, музыканта Балиллу Прателлу, поэтов Коррадо Говони и Итало Таволато настоящими футуристами, а многих других представителей движения – маринеттистами. Обвиняя маринеттизм в невежестве, натурализме, шовинизме и дисциплине, они противопоставили ему футуристские добродетели суперкультуры, сущностного лиризма, патриотизма и страсть свободы. «Маринеттизм пользуется новой техникой, но не обладает обновлённой, очищенной чувствительностью. Слепо отвергая прошлое, он слепо стремится к будущему и потому не создаёт ни искусства, ни мысли, но только сублимированного отпрыска предшествующего искусства и мысли» («Футуризм и маринеттизм»). Впрочем, в итоге они сами отдалились от футуризма.

1. См.: Голдберг Р. Искусство перформанса: от футуризма до наших дней. М.: AdMarginem, 2013.

2. См.: Авангардное поведение: Сб. материалов ⁄ Под ред. М. Карасика. СПб.: Хармсиздат, 1998.

3. См.: Lapsin V.P. Marinetti е la Russia. Dalla storia delle relazioni letterarie e ar-tistiche negli anni dieci del XX secolo. Rovereto; Milano: MART; Skira, 2008. P. 92.

4. См.: Marinetti F.T. Le Futurisme mondial: Manifeste a Paris //Le Futurisme: Revue synthétique illustrée. Milano. N0. 9. 1924. 11 Janvier. P. 1–3; Noi: Rivista d’arte futurista. Roma. Serie 2. A.i. N0. 6–9. 1924. P. 1–2.

5. См. на эту тему: Futurismo & Futurismi [Futurism & Futurisms] / Ed. by P. Hulten. New York: Abbeville, 1986; Бобринская E.

Футуризм вне Италии ⁄⁄ Бобринская Е. Футуризм. М.: Галарт, 2000. С. 103–112; International Yearbook of Futurism Studies / Ed. by G. Berghaus. Vol. 1–4. Berlin: De Gruyter, 2011–2014.

1. Первый манифест футуризма

Мы¹ бодрствовали всю ночь под лампами мечети, медные купола которой, такие же ажурные, как наша душа, имели, однако, электрические сердца. Прогуливая нашу прирождённую леность на пышных персидских коврах, мы рассуждали на крайних пределах логики и царапали на бумаге безумные письмена.

Необъятная гордость переполняла наши груди, так как мы чувствовали, что стоим совершенно одни, точно маяки или выдвинувшиеся вперёд часовые, лицом к лицу с армией враждебных звёзд, расположившихся лагерем на своих небесных бивуаках. Одни с механиками в адских топках огромных кораблей, одни с чёрными призраками, копошащимися в красном брюхе обезумевших локомотивов, одни с пьяницами, которые бьются крыльями о стены.