Италия. Под солнцем Тосканы

Мы позвонили плотникам: скромным и молчаливым Марко и Рудольфо. Они были рады сделать что-нибудь для нас, не важно, что именно. Их ошеломил наш заказ — изготовить и окрасить стол на десятерых. Они привыкли к ореховой морилке. Уверены ли мы? Я вижу, как они переглядываются. Но окраска — слишком непрактично. Стол придётся перекрашивать каждые два года. Мы набросали рисунок, и у нас был образец жёлтой краски.

Они принесли нам готовый стол через четыре дня — фантастически быстро, особенно если учесть, как заняты эти двое. Они смеются и говорят, что стол будет светиться в темноте. Они тащат его на то место, откуда открывается самый широкий обзор долины. В глубокой тени под деревьями стол действительно светится, выманивая нас из дома с дымящимися мисками и корзинами фруктов и свежих сыров, завёрнутых в виноградные листья.

Сегодня вечером у нас обедают итальянская пара с ребёнком и наши соотечественники-писатели. Итальянская девочка семи месяцев от роду жуёт острые оливки и жадно смотрит на еду. Друзья смеются над нашими рассказами о перипетиях ремонта. У каждого есть своя поучительная история про колодцы, системы канализационных отстойников и канав, подрезку деревьев, — они давно живут под крышами старых фермерских домов. Мы поражены тем, как свободно они владеют языком, как много знают о запутанной системе телефонных счетов. Я-то думала, что мы будем обмениваться мнениями о современных течениях в итальянской литературе, об опере, но наши разговоры сводятся главным образом к подрезке олив, устройству ловушек для жировых стоков, проверке воды из колодцев и ремонту ставень.

Меню сегодняшнего обеда: с напитками, брускетта с рублеными томатами и базиликом, гренки с конфитюром из красного перца. На первое клёцки, не из картофеля, как тут привыкли, а из манной крупы (порции небольшие, потому что они очень сытные), после них телятина, поджаренная с чесноком и картофелем, на гарнир — поджаренный шалфей. Мелкие зелёные бобы, ещё хрустящие, тёплые, с укропом и оливками. Перед самым приходом гостей я набрала большую корзину салата. В начале лета я разбросала два пакетика семян салата — смеси сортов, — устраивая бордюр вдоль цветочной клумбы. Салат взошёл в течение недели и так разросся, что потеснил цветы. Теперь он повсюду; не правда ли, забавно; пропалываешь цветочную клумбу и одновременно собираешь травку себе на обед. Некоторые листья кажутся мне незнакомыми; надеюсь, мы не съедаем только что взошедшую календулу или шток-розу. Вишни, доведённые до кипения на медленном огне и остуженные, весь день не дают покоя пчёлам. Какая-то крошечная колибри быстро юркнула в кухню, привлечённая, вероятно, запахом густого сиропа из красного вина.

Гости прибудут к началу мягких долгих тосканских сумерек, после напитков сумерки из прозрачных станут золотыми и по-вечернему синими, а когда будет съедено первое блюдо, наступит ночь. Ночь приходит мгновенно, как будто солнце одним рывком утянули под холм. Мы зажигаем свечи — они расставлены у нас вдоль всей каменной стенки и на столе, накрыты колпаками для защиты от ветра. В качестве музыкального фона поёт весёлый хор лягушек. «Много лет назад...» — начинают рассказывать наши друзья. Их рассказы связывают окружающую нас Италию с той Италией, какую мы знали по книгам и кинофильмам. «В шестидесятые... В семидесятые... Настоящий рай...» Вот почему они приехали — и остались. Они её любят, но она явно катится под гору. «Какими оживлёнными были улицы Рима, всюду бродили толпы людей... А помнишь театр с крышей, которая откатывалась назад?» Потом разговор переходит на политику. Они знают всех. Мы в ужасе от бомбардировки автомобилей в Сицилии. Здесь что, мафия? Наши вопросы наивны. Уклон к фашизму на последних выборах — вот что вызывает у всех беспокойство. Может ли Италия вернуться к прежнему? Я рассказываю об антикваре из Монте-Сан-Савино. Я увидела фотографию Муссолини на дверях его лавки, а он заметил, что я на неё смотрю. С широкой улыбкой он спросил, в курсе ли я, кто это. Не зная, почему он повесил фотографию — манерность это или знак почитания, — я отдала ему фашистское приветствие. Он просто ошалел, решив, что я одобряю. Он накинулся на меня с рассказами о том, каким смелым человеком и головорезом был их дуче. Я хотела уйти со своими странными покупками — большим позолоченным крестом и дверцей ковчежка, — но он значительно снизил цены. Он приглашает меня в дом, хочет познакомить с семьёй. Все советуют мне воспользоваться этим знакомством.