Италия. Под солнцем Тосканы

Тарквиния — уже не Тоскана, она находится в нескольких милях по направлению к Лацио. Дорога туда очень плохая: сплошные промышленные здания и много машин. Сомнительно, что там мы найдём следы этрусков, это не зелёная и сонная Маремма. После пустых дорог транспорт нас сильно раздражает. Вскоре мы оказываемся в деловом городе Тарквиния, где во дворце пятнадцатого века демонстрируются предметы, обнаруженные в раскопанных гробницах. Ради одного этого стоило проехать такое расстояние! Здесь экспонированы два терракотовых крылатых коня четвёртого-третьего века до нашей эры. Они были найдены в 1938 году возле лестницы, ведущей к храму; теперь это просто двухуровневый фундамент из квадратных известняковых блоков. Лошади, видимо, были украшением. Интересно, думаю я, не связаны ли они с Пегасом, который ударом копыта пустил поток священного источника — Гиппокрены, нет ли тут связи с поэзией и искусствами. Это весьма энергичные кони, с мускулами, гениталиями, рёбрами, настороженными ушами и перистыми крыльями. В экспозиции музея прекрасно выдержан хронологический принцип, так что легко разобраться, когда этруски испытывали аттическое влияние, когда они начали делать каменные саркофаги, как менялись принципы строительства. Всё — от урн для пепла до горелок с благовониями — даёт почувствовать, что эти вещи создавались «с душой». Сюда принесли несколько картин из гробниц, чтобы обеспечить им лучшую сохранность. Гробница Триклиниума с её танцующим музыкантом и молодым танцором, завёрнутым в подобие лёгкой шифоновой накидки, растопила бы каменное сердце. Почти в каждом музее я часа через два устаю и потом брожу, мельком оглядывая предметы, возле которых задержалась бы надолго, увидь я их сразу, как только вошла. Тем не менее мы решаем впоследствии вернуться сюда, потому что тут многое заслуживает тщательного осмотра.

Открытые для посетителей строения над гробницами — это всего лишь крытые входы с лестничным пролётом, ведущим вниз. Гробницы освещены. Мы разочарованы: сегодня, оказывается, открыты только четыре. Почему? Никто не знает. Просто они так работают, вот и всё. Теперь мы знаем, что ещё приедем сюда, потому что сегодня закрыта гробница Охоты и Рыболовства. Мы видели гробницу Цветка Лотоса с украшениями почти в стиле ар-деко, потом гробницу Львиц с изображением человека, который наклонился и держит в руке яйцо — символ воскрешения, как в христианской вере, а скорлупа яйца, похожего на гроб, разбита. И здесь тоже есть изображение прыгающих танцоров. Я заметила, что их изысканные сандалии с завязками, обвитыми вокруг щиколоток, совсем такие, как на мне, — видимо, итальянцы всегда по-особенному относились к обуви. Нам повезло — мы увидели гробницу Фокусника: она похожа на египетскую, за исключением того, что на одной из фресок некто, напоминающий танцовщицу живота, собирается начать танец. В гробнице Оркаса на поблекших фресках со сценами пиршества я разглядела поразительный женский профиль в венке из оливковых листьев.

Наскоро перекусив, мы проезжаем несколько километров до Норкии, в которой, как мы слышали, недавно сделано много открытий. Похоже, тут не вели раскопок десятилетиями. Сломанный указатель направлен в небо. После долгих блужданий узнаём у фермера, куда всё-таки ехать. В конце грязной дороги мы припарковываемся и идём вдоль пшеничного поля. В нескольких метрах от тропы лежит отрезанная голова козы, облепленная мухами. Вот это действительно знак — примитивное обозначение жертвы. «Привидения всё ближе», — комментирую я, обходя голову. Тропа становится круче. Мы осторожно спускаемся вниз, я думаю только об одном — как будем выбираться. Несколько ржавых перил свидетельствуют о том, что мы движемся в правильном направлении. Спуск становится круче; мы скользим, цепляясь за виноградные лозы. Может, хватит с нас гробниц? Спустившись наконец на горизонтальную плоскость, мы видим отверстия в склоне холма — тёмные, как рот, среди зарослей винограда и кустарника. Мы осмелились войти только в два, разорвав палками плотную паутину. Внутри темно, как... ну да, как в гробнице. Мы видим плиты и ямы, в которых лежат тела и стоят урны. Теперь тут может свернуться кольцами сколько угодно змей. Мы проходим с полмили на этом уровне. Тут гробниц больше, чем в Соване, они прорыты в склоне холма на разных уровнях. Меня угнетает предчувствие опасности. Хочется скорее уйти. Я спрашиваю Эда, не думает ли он, что в этом месте ощущается нечто сверхъестественное. И он отвечает: «Согласен, давай-ка уйдём». Обратный путь ужасен, как я и предвидела. Эд останавливается, снимает кроссовку, чтобы вытряхнуть землю, и оттуда выпадает кусок кости. Мы подходим к тому месту, где лежала козья голова, но её там нет. Вот и наша машина, рядом припаркована ещё одна. В ней молодая пара целуется и катается по сиденью в таком экстазе, что совершенно нас не слышит. Тут дурная аура рассеивается, и мы едем назад в отель, перебрав этрусской магии.