Италия. Под солнцем Тосканы

Вниз навстречу нам едет автомобиль. Оба водителя выскакивают посовещаться, потом та машина тоже начинает пятиться; теперь мы представляем собой автоколонну идиотов. Они в красной «GTV», у Эда дома такая же. Все мы выходим из машин в том месте, где дорога расширяется, и водители долго обсуждают эту марку машины, особенно задерживаясь на обсуждении её системы зеркал, проблем с поворотным сигналом, стоимости на сегодня, и так до бесконечности.

Я расстилаю на горячем капоте «фиата» муниципальную карту, пытаясь вычислить, как нам избежать падения в это ущелье, где, судя по всему, нет никакого монастыря.

Одна из причин, по которой Эд так любит автострады, заключается в том, что на ней можно получить сразу все удовольствия. Через каждые тридцать миль нас ждёт предприятие питания с грилем. Иногда это место для короткого перекуса с баром и газовой заправкой. Другие перекрывают шоссе сводом, и в них есть ресторан, магазин и даже мотель. Эд ценит чистоту и быстроту обслуживания в барах. Он глотает свой эспрессо, часто заказывает толстую булочку с варёной колбасой. Я беру капучино, что для полудня необычно, и Эд терпеливо ждёт. Он никогда не станет притворяться в баре. Вошёл и сразу вышел. Так и полагается. Потом снова дорога, его организм заряжен энергией от выпитого эспрессо, вполне этилированного, стрелка спидометра ползёт вверх до крейсерской скорости. Paradiso — мечта жизни!

В более серьёзном отношении Эд изменился под влиянием этой страны. Вначале мы думали, что нам нужен большой участок. Но это только до тех пор, пока мы не начали расчищать землю от зарослей, пока не приступили к её обработке. В лимонарии нашлось много разных инструментов. Дома мы держим свои инструменты в сверкающей красной металлической коробке. Мы не ожидали, что у нас появятся копалка для столбчатых опор, бензопила, ножницы для подрезки живой изгороди, машинка для прополки сорняков, мотыги, грабли, уголок для подпорки дерева, серпы, косы, резаки для снятия винограда. Если бы мы немножко подумали, то поняли бы, что с нас хватило бы очищать землю, подрезать деревья, и всё. Время от времени нужно будет косить, удобрять, придавать деревьям форму. Но мы не представляли, насколько велика сила возрождения природы. Земля способна возрождаться невероятно быстро. Мой опыт садоводства привёл меня к мысли, что растения следует уговаривать. Однако плющ, фиги, сумах, акация и ежевика уговорам не поддаются. Лиана, которую мы называем сорняком зла, обвивает и заглушает всё. Её надо выкопать — целиком, вплоть до корешков размером не больше моркови; так же надо поступить и с крапивой. Просто чудо, что крапива до сих пор не заполонила весь мир. Когда её выкапываешь, даже в толстых перчатках, почти невозможно не оказаться «изжаленной». И побеги бамбука тоже постоянно вылезают из подъездной дороги. С деревьев падают ветки. Молодые оливы приходится подпирать после каждой бури. Террасы надо вспахать, потом обработать дисковым культиватором. Землю возле каждого оливкового дерева надо промотыжить, потом внести в почву удобрения. Виноград требует внимания изо дня в день. В общем, у нас образовалась небольшая ферма, и нам необходим фермер. Без постоянного ухода этот участок за пару месяцев вернётся в своё исходное состояние. Мы можем или воспринимать это как обузу, или получать от этого удовольствие.

«Как поживает Джонни Яблочное Семечко?» — спрашивает меня приятельница. Она видела Эда на верхней террасе, когда он обследовал каждое растение, дотрагивался до листьев новой вишни, собирал камни. Он теперь знает каждый падуб на участке, каждый валун, пень и дуб. Возможно, эта связь возникла за то время, пока он расчищал территорию.

Теперь он ежедневно обходит террасы. Он привык одеваться в шорты, ботинки и «бумажную облегающую рубашку» вроде обрезанной со всех сторон нижней рубашки, какие носил мой отец. Его бицепсы и грудные мышцы рельефно обтянуты, как на картинках с задних обложек старинных комиксов. Его отец был фермером, в сорок лет ему пришлось оставить эту работу и перебраться в город. Его предки родом из Польши. Я уверена, они признали бы его за своего даже издали. В Сан-Франциско он никогда не вспомнит, что надо полить домашние растения, а тут в засушливый период волоком тащит вёдра с водой к новым фруктовым деревьям, посадил особый сорт лаванды с душистыми листьями и читает допоздна о компосте и подрезке деревьев.