Итан и Джоэл Коэны: Интервью: Братья по крови / Сост. Пол Э. Вудс

С ними нелегко. Не многие журналисты допускались на площадку «Воспитывая Аризону», и когда я прибываю туда, смотреть особо не на что. Тринадцатинедельные съемки подходят к концу, и все, что мне удается увидеть, — это часть сцены погони в супермаркете: диалогов нет, все кадры тщательно расписаны, и сложности возникают разве что у команды спецэффектов. (Я провожу много времени, наблюдая, как они выдувают поп-корн и хлопья из воздушной пушки.)

Но мне повезло, что я вообще там, и Коэнов сложно винить за недоверие к прессе. Никто не обращал на них внимания, когда они сняли «Просто кровь» за полтора миллиона долларов — деньги, которые они сами собрали у частных инвесторов, по большей части в окрестностях родного Миннеаполиса. Иногда их команда состояла из одного человека, Барри Зонненфельда. «Воспитывая Аризону», хоть и не библейский эпос, ст`оит в четыре раза дороже, щеголяет целым штатом помощников продюсера, а выпускает его крупная студия, «XX век Фокс».

— На съемках «Просто крови», — говорит Зонненфельд, — подход был «просто попробуем, потому что, если мы облажаемся, никто об этом не узнает, это будет просто еще один фильм, который не выпустили». Я все еще готов рисковать, но нам, несомненно, страшнее.

Однако на этом этапе съемок Джоэл и Итан выглядят какими угодно, но не мандражирующими. (Сценарий Коэны написали вместе; номинально Джоэл — режиссер, а Итан — продюсер на пару с Марком Сильверманом.) Хотя я заранее согласился не доставать их, они, как дети, любят поболтать, в данном случае о детях же.

— Дети были великолепны, — говорит Итан о самой потенциально проблемной сцене, в которой Хай прихватывает Натана-младшего (Т. Дж. Кун) из детской и нечаянно выпускает остальных детишек.

— Мы все время увольняли младенцев, которые вели себя не так, — говорит Джоэл. — А они даже не знали, что их увольняют, вот что самое душераздирающее.

За что могут уволить младенца?

— Некоторые из них сделали свои первые шаги на площадке, — говорит Джоэл. — Обычно это довольно радостное событие, но в данном случае они оставались без работы.

— То были шаги позора, — декламирует Итан.

— Родители были в ужасе. Одна мамаша даже надела ребенку ботиночки задом наперед, чтобы он не ходил.

Мы в супермаркете в Темпе, Аризона, в центре длинной однообразной череды торговых центров под Финиксом. В согласии с пронизывающим фильм мотивом дурного вкуса женщины из массовки ходят по магазину в бигуди и безостановочно верещат; пока Хай уворачивается от их тележек, краснолицый менеджер выхватывает дробовик и открывает пальбу. Младенцы не участвуют, но стая собак загоняет Хая в супермаркет. Довольно рано становится ясно, что, если за тобой когда-либо погонятся злые собаки, самый удачный ход — нырнуть в ближайший супермаркет, — у животных плохое сцепление с тамошним блестящим покрытием, так что их легко вывести из строя.

— Это хуже, чем когда были младенцы, — говорит Итан. — Младенцев-то можно гонять шлепками. А ударить собаку страшно.

Коэны по-прежнему спокойны, расслаблены. У Джоэла, который выше, волосы почти до плеч и болтающиеся руки; десять-пятнадцать лет назад так выглядели бывалые торчки. Взгляд Итана, небритого, более светлого и компактного, мечется между действом на площадке и полом, по которому он шагает между дублями, затаптывая окурки. Синхрония играет ключевую роль: Зонненфельд сравнил их с экосистемой на двоих, и, хотя они общаются посредством незаметных сигналов и односложных фраз, можно заподозрить то, что мистер Спок назвал бы «вулканическим слиянием умов»[13].

Джим Джекс, исполнительный продюсер, описывает их фирменное «па-де-де»:

— Вы видите, как Итан идет по кругу в одну сторону, а Джоэл — в другую, каждый в точности знает, где другой и где они встретятся. Тогда они идут к Барри.

Точно так же Коэны пишут; они не столько делают фильмы, сколько вышагивают их. (Будучи спрошенным, откуда берется вера, чтобы снимать кино, Итан отвечает: «Каждый шажок, взятый в отдельности, не так уж устрашает».) Итан, более молчаливый и загадочный из них двоих, в Принстоне специализировался на философии, разница между его спокойными манерами и подгоняемым никотином бурлением его мозга приводит в замешательство. Похоже, компьютер в его голове проигрывает сотни ходов, прежде чем дать ему что-либо сделать.

Между сценами братья по очереди чинно играют в «Пакмана». Они начинают потихоньку психовать; Скоттсдейл, где они располагаются уже несколько месяцев, напоминает, по выражению актрисы Фрэнсис Макдорманд, огромное поле для гольфа, а пустыня по соседству, при всем своем великолепии, не всегда успокаивает душу.

Николас Кейдж в молчании сидит у книжного стеллажа, лениво листает журналы. Пластырь на его холщовом кресле отделяет «Ник» от «олас», лишняя «к» заклеена. Кейдж трепетно относится к ошибкам в написании его имени, умиротворяющим (и поэтическим) жестом Итан утолил его боль. Вот зачем нужны продюсеры.