Итоги № 17 (2012)

В той же Америке перед законом все равны: и строитель, и конгрессмен. А наказание в случае коррупционных действий — вплоть до 30 лет лишения свободы (против нашего увольнения с госслужбы, чаще всего не влекущего других последствий). Поэтому понятно, почему у нас вызывают удивление действия американского госслужащего, который, получив подарков на сумму свыше 50 долларов за весь календарный год, тут же спешит сдать их от греха подальше. На этом фоне с каким-нибудь арабским скакуном действительно ой как жалко расставаться. Борьба с коррупцией облегчается там, во-первых, системным характером законодательства. Впервые закон о служебной этике в правительственных органах был принят в 1978 году. Он дополнялся и кардинально дорабатывался не менее четырех раз. А в 1990 году «принципы этики» решением президента были распространены и на рядовых госслужащих. Во-вторых, в тех же США отсутствует институт иммунитета для должностных лиц.

Елена Панфилова считает, что с учетом экспертных поправок проект закона о контроле за расходами чиновников все-таки можно довести до ума. Вопрос в том, будет ли на то добрая воля депутатов. Хотя даже при идеальном варианте проблема непрозрачности расходов госмужей вряд ли будет снята: потребуется еще не один законодательный акт, чтобы регламентировать, скажем, создание и нормы функционирования независимого надзорного органа, без которого вся эта затея сводится на нет.

По мнению экспертов, применение статьи 20 Конвенции ООН против коррупции дало бы более скорый и действенный эффект. Для этого, правда, чиновникам придется поступиться серьезным преимуществом — презумпцией невиновности. Но на то они и госчиновники. Сдобрив эту инициативу жесткой борьбой с коррупционерами не на словах, а на деле, власти сделают действительно важный шаг в борьбе с незаконным обогащением госслужащих. Однако пока что в Национальном плане противодействия коррупции на 2012—2013 годы ратификации 20-й статьи не предусмотрено...

Сидеть, бояться / Дело / Капитал

Сидеть, бояться

/ Дело

/ Капитал

«Нельзя до бесконечности снижать ответственность за экономические преступления, нужно сделать так, чтобы никто не был осужден необоснованно»

 

Безусловно, приходится согласиться с тем, что в целом по стране деловой климат неблагоприятный. Совсем недавно, например, на совещании в Истре, посвященном проблемам жилищного строительства, Владимир Путин напомнил, что согласно международному рейтингу Doing Business Россия находится на 178-м месте в мире по условиям ведения бизнеса в строительстве. А в целом по условиям ведения бизнеса — на 120-м месте.

Однако приведенная вице-президентом «Деловой России» Андреем Назаровым цифра — 3 миллиона осужденных по экономическим статьям Уголовного кодекса за последние 10 лет — вызывает у меня большие сомнения. При этом в отношении предпринимателей уголовные дела нередко возбуждаются необоснованно или по заказу конкурентов — с этим мы в Общественной палате сталкиваемся практически ежедневно. Очень много вопросов вызывает правоприменительная практика по ст. 159 УК («Мошенничество»). На мой взгляд, эта статья напоминает печально знаменитую статью 58 в сталинские годы, поскольку под нее можно подвести кого угодно и за что угодно. К тому же она дает возможность помещать предпринимателей под стражу до суда, руководствуясь все тем же сталинским принципом: «Арестуем — сознается». Нужно понимать, что для предпринимателя это сильнейшая психотравмирующая ситуация, после которой он зачастую просто не в состоянии вернуться к нормальной жизни. И я согласен с теми, кто говорит, что из-за необоснованного преследования предпринимателей Россия очень сильно теряет в своем экономическом развитии.

Вместе с тем приходится иногда слышать: давайте амнистируем всех, кто сидит за экономические преступления, и тем самым исправим допущенные в отношении этих людей судебные ошибки. Я как адвокат, конечно же, не против амнистии, но я против того, чтобы таким путем исправлять судебные ошибки. Ведь амнистия не означает реабилитацию. И дело не в том, чтобы до бесконечности снижать ответственность за экономические преступления, а в том, чтобы никто не был осужден по этим статьям необоснованно.