Итоги № 31 (2012)

— Надеюсь, что нет. На всех ключевых рынках наш телеканал Russia Today обходит главных конкурентов, и это подтверждается цифрами. Не далее как в этом месяце мы впервые встали в панель британского общенационального телеизмерителя BARB, отслеживающего по счетчикам, кто, кого и как смотрит. По этим данным, мы находимся на третьем месте после ВВС News и Sky News, то есть на первом месте среди наших международных конкурентов, таких как Al Jazeera, Euronews и Fox News. В США мы обошли все другие иностранные информационные каналы еще три года назад и с тех пор удерживаем эту планку. То же самое происходит и в Канаде, где, кстати, мы обогнали и Sky News. На YouTube у нас больше 700 миллионов просмотров. Мы с таким отрывом лидируем по этому показателю среди других информационных каналов, что порой об этом и думать-то страшно. Охвачено два миллиона гостиничных номеров по всему миру, и в этом году мы потеснили с лидерских позиций ВВС World, много лет удерживавший пальму первенства по распространению в отелях. Так что, думаю, мы хорошо справляемся со своей задачей сделать из RТ мощный информационный источник, доносящий позицию России до зарубежной аудитории.

Другое дело, что Россия долго не занималась внешним информированием. Мир давно устроен так, что информационную повестку диктуют несколько англосаксонских агентств, телеканалов и больших изданий, которым вторят тысячи агентств, телеканалов и изданий поменьше во всем мире. И я не очень себе представляю, как один RТ, даже будучи очень успешным, может перекричать этот многомиллионный хор.

Мировую информационную политику делаем не мы, и, к сожалению, такая ситуация продлится очень долго. Другой вопрос, что эта картина начинает потихоньку меняться: появляются другие СМИ с отличной от мейнстримовской позицией. Пока их немного: это китайские каналы и иранский Press ТV.

— А Al Jazeera?

— Al Jazeera последнее время говорит в один голос с ведущими англосаксонскими СМИ. Это началось накануне «арабской весны» и продолжается по сей день. Так что достаточно посмотреть СNN или ВВС — ничего нового и принципиально иного ни на одном из массы других каналов вы не увидите. Ведь что происходит? Есть два ведущих агентства: Reuters и APTN, которые в свою очередь раздают видео огромному количеству каналов во всем мире. Мы решили эту ситуацию переломить и некоторое время назад запустили наш собственный проект Free Video, на который сейчас подписаны более 12 тысяч телеканалов из 185 стран мира. Они берут нашу картинку и используют ее в своих эфирах. СNN, к примеру, скачал уже несколько тысяч наших материалов. Наш посол в Никарагуа рассказал мне, что на главном латиноамериканском телеканале TeleSUR каждый третий сюжет точно наш. Наша история, наша картинка. Ближе к зиме запустим этот проект в штаб-квартире в Берлине.

— Намерены продолжать сотрудничество с Джулианом Ассанжем?

— Конечно, если это будет технически возможно. Нам нравится этот проект, мы очень переживаем за судьбу Ассанжа и надеемся, что США все же не расправятся с ним ни своими руками, ни руками дружественных им стран.

— Лично с ним знакомы?

— Разумеется. Даже по лесу гуляли.

— И какое впечатление он на вас произвел?

— Он пассионарный философ. Абсолютный бессребреник, это точно. Для меня совершенно очевидно, что он все это делает не за деньги. Тем более что никаких денег от этой истории и не получил — только траты. И вообще он материальной стороной жизни мало интересуется. Домик, где жил Ассанж под домашним арестом, это такая халупка, все такое раздолбанное, ободранные обои, грязная собака. В общем, бедненько-бедненько.

— Зачем ему понадобилась вся эта история с WikiLeaks?

— Я его об этом спросила — мол, ты же понимал, на какой риск шел. Он сказал, что, во-первых, с детства любил исследовать, как все устроено, увлекался физикой и вопросами мироустройства с научной точки зрения. И вот в какой-то момент ему стало интересно, как устроен политический мир, как все это происходит на самом деле. Во-вторых, сказал, что с детства очень не любит, когда врут. Вот эти две вещи, собственно, и стали для него толчком.

— То есть конспирологи не правы, выставляя Ассанжа ставленником неких могучих тайных сил?

— Ой, я в это не верю. Ставленник... И именно поэтому сейчас сидит в эквадорском посольстве... Совершенно очевидно, что Ассанж — это увлеченный борец, в каком-то смысле Че Гевара.

— Как началось ваше сотрудничество?