Итоги № 38 (2013)

На втором месте в это время такое суперважное событие, как начало сексуальной жизни. Например, девушка решилась на близость со своим парнем после выпускного вечера и советуется: как лучше это сделать? К сожалению, мало кто из родителей способен в такой ситуации дать толковый совет. Поэтому разговор со взрослым профессиональным человеком может уберечь от разочарований и ненужных ошибок. А психолог не осудит, выслушает и поможет.

Но для того ли на самом деле придумывался телефон доверия, чтобы спасать малышей от слез по двойкам? Интернет буквально напичкан страшными кадрами о насилии в школе, дома, на улице. Дети бьют и насилуют ровесников и взрослых, взрослые — детей. Казалось, что эти звонки должны стать сами частыми.

Безнадега?

Эти темы действительно стоят особняком: жалобы на жестокое обращение — сексуальное, физическое, психологическое — лишь на последнем месте по частоте звонков. Психологи из этических соображений не разглашают подробностей этих историй, обрисовывают лишь общую канву. Например, как-то позвонила обеспокоенная мама, которой показалось, что свекор как-то не по-родственному обнимал шестилетнюю дочку. Психолог долго разговаривает, выясняет подробности, советует, как поступить и куда обратиться. Специалисты сами признают: ситуация сложная и неоднозначная, нужен тонкий подход. Нередко бывает, что в таких ситуациях психологи ведут абонента: скажем, порекомендовали человеку обратиться в органы опеки или в комиссию по делам несовершеннолетних, а результата нет. Тогда сотрудники сами делают запрос в контролирующую организацию, добиваются помощи, выступают посредниками…

Анна Ермолаева вспоминает два случая, когда позвонили сами насильники. В одном случае получилось вроде как не со зла: парень и девушка встречались, но в какой-то момент она не захотела близости, а он настоял. После этого переживал и спрашивал, как наладить отношения. А второй позвонил с вопросом: как ему избежать уголовной ответственности? Ситуация действительно криминальная: компания парней и девушек отмечала окончание учебного года, но в какой-то момент отмечание превратилось в разгул. Потерявшие контроль над собой парни изнасиловали одну из девушек… После случившегося парень стал интересоваться, как бы замять дело. «Мы, психологи, не должны оценивать и осуждать человека, который к нам позвонил. По телефону доверия может обратиться любой человек, который нуждается в экстренной психологической помощи, причем анонимно, нам абонент неизвестен, — рассказывает Анна Ермолаева. — Однако в этом случае я сказала, как называется то, что он сделал. Мы договорились о том, что ему необходимо искать способы получить прощение этой девушки. Или сделать что-то, чтобы как минимум смягчить боль от полученной травмы…»

Кстати, на телефоне доверия работает и юрист — это единственный опыт в России. Он принимает звонки и от родителей, и от детей, консультируя их по вопросам, например, связанным с опекой, разводом и иными проблемами, где без помощи юристов не обойтись. В дальнейшем планируется, что юристы будут работать и на других телефонах доверия.

Отдельная и самая редкая категория звонков — суицидальные. Они составляют примерно два процента от всех обращений, большая часть абонентов — дети. Звонят обычно, когда только появляется намерение покончить с собой, реже — уже в процессе: «Стою на крыше с телефоном» и пр. Психологи уверяют, что в их практике не было такого, чтобы ребенка не удалось отговорить от осуществления планов. Главное — что забредший в тупик маленький человек нашел в себе силы поделиться проблемой со взрослым и опытным. Плохо только, что звонят немногие. Страхи общества о том, что дочки-сыночки начнут оговаривать своих родителей и учителей, как это, кстати, часто происходит за рубежом, где сильна ювенальная юстиция, были беспочвенны. Напротив, дети не только не стучат, но и обращаются за необходимой помощью реже, чем следовало бы.

Еще один вопрос: почему они не говорят о том, что с ними происходит, с близкими и родными? Почему если и доверяют беду, то чужому человеку на том конце провода?

Поговори хоть ты со мной