Итоги № 40 (2013)

— Сейчас предел взносооблагаемого заработка составляет 568 тысяч рублей в год. Это порядка 47,3 тысячи рублей в месяц, или 1,7 от среднероссийской зарплаты. Мы постепенно будем повышать этот уровень до 2,3 средней зарплаты.

— Что выгоднее государству — чтобы как можно больше людей перешли в негосударственные фонды или остались «молчунами»?

— Когда в 2001 году вводили накопительный компонент в систему обязательного пенсионного страхования, людей не спрашивали, хотят они или нет в нем участвовать, нести рыночные риски. Теперь у каждого есть выбор. Государству выгодно комплексное развитие пенсионной системы. И это записано в стратегии — обязательная часть, корпоративная и частная. За корпоративную несет ответственность не государство, а работодатель. А в частной есть уже ваша личная ответственность, когда вы сами должны побеспокоиться о своем будущем. В развитых странах государственная и корпоративная части друг друга дополняют. Правда, пропорции между корпоративной и государственной частями могут быть разными. Скажем, в Голландии государственная часть пенсии, которую получают граждане, очень маленькая. Зато большая корпоративная. В нее включены 95 процентов работодателей. Такая же схема в Великобритании и Соединенных Штатах. А, допустим, в Германии, Испании и Франции государственная часть больше, а корпоративная меньше.

Так вот, стратегия ставит перед нами задачу развивать все сегменты пенсионной системы. Недавно на заседании правительства, например, рассматривался вопрос о предоставлении налоговых льгот тем работодателям, которые формируют для своих работников корпоративные пенсии. Решение отложили. Тем не менее это яркий пример. Накопительная же система — это часть обязательной государственной системы, которую мы искусственно вывели в рыночное поле. Формула для расчета накопительной останется прежней. Ее индексация будет зависеть от результатов размещения пенсионных накоплений, а не от объема собранных взносов.

— При этом администрирование страховых взносов Минфин хочет передать в Федеральную налоговую службу, а у ПФР эту функцию забрать. Как вы к этому относитесь?

— Страховые взносы — это не налоги. Налоги вы взяли, и никаких прав у налогоплательщика не возникает. А взносы образуют обязательства государства потом платить пенсии. И у нас есть отдельная система учета пенсионных прав по каждому человеку. ПФР находится на конце цепочки. Фонд определяет объем пенсионных прав и за все ошибки несет ответственность. Наша логика состоит в том, чтобы в одних руках было и поступление взносов, и их распределение. Если это разъединить, могут произойти серьезные нестыковки. Плюс во всех странах и персональный учет пенсионных прав, и взносы находятся в одних руках. Нигде их не разделяют. Тем более сейчас, когда пенсионная система усложняется, это делать нельзя. У государства расходы на администрирование только увеличатся, а у плательщика не снизятся. Плюс он как бегал в два кабинета, так и будет бегать.

— Вы сами-то к какой «партии» принадлежите: к «молчунам» или к активным участникам накопительной системы?

— Я «молчун». Я родился до 1967 года, все взносы за меня уже давно идут в страховую часть. И хотя у меня есть накопительный счет, переводить его в НПФ из государственной управляющей компании не было никакого смысла. Он очень маленький. Правда, я участвую в системе софинансирования. В той самой программе «тысяча на тысячу». Если государство предоставило такую возможность, почему было ею не воспользоваться?!

— Не проще было бы раз и навсегда отменить накопительную систему, если она, по-вашему, отбирает деньги у солидарной?

— Мы не можем отменить ее для граждан, которые уже участвуют в накопительной системе. Деньги с накопительных счетов инвестируются. Экономика их уже восприняла. Более того, мы полагаем, что надо стимулировать активную часть населения, чтобы они копили себе на старость.

— Сколько граждан выбрали накопительную систему?