Итоги № 42 (2012)

Для решения проблем российских компаний Дмитрий Медведев предложил создать в Сколкове патентный центр. А это, напомним, миллионы долларов.

Американским стартаперам чаще всего деньги дают инвесторы, которые не боятся рисков, так как сектор высоких технологий — один из главных приоритетов американского правительства. У нас вроде бы тоже, но, увы, пока только на словах: бизнес-среда по-прежнему настроена на получение быстрых доходов, связанных преимущественно с распределением госзаказов, природной рентой или сферой услуг.

А еще не стоит забывать о мышиной бедности отечественных научных институтов, у которых по сути настоящего хозяина нет. В США, как известно, почти все вузы и институты — частные, контрольный пакет акций в которых принадлежит, как любят у нас говорить, трудовому коллективу. Также в Америке есть суды, которые готовы честно защищать интересы этих коллективов в патентных спорах.

Не зря говорят, что фундаментальная наука — это удел богатых экономик. В США, к примеру, в этом году Национальный научный фонд, который занимается исключительно поддержкой фундаментальных исследований, получил 8 миллиардов долларов бюджетных средств (около 250 миллиардов рублей). Для сравнения: Российский фонд фундаментальных исследований получит 7 миллиардов рублей, Российский гуманитарный научный фонд — 1,3 миллиарда, а РАН — около 60 миллиардов рублей. Всего же по статье «Общая наука, космос и технологии» американцы в этом году потратят почти 31 миллиард долларов (практически триллион рублей), что, конечно, даже близко несопоставимо с финансированием всех российских инноваций (около 300 миллиардов рублей).

Впрочем, есть ли уж такая необходимость в этих самых доморощенных инновациях? Учитывая, что с осени этого года пошлины на регистрацию патентов в России для граждан сравнялись со ставками для иностранцев, — не факт. Не исключено, что под разговоры о поддержке отечественной науки власти намерены по-тихому приступить к массовому импорту готовых инноваций.

В ожидании Гобсека / Дело

В ожидании Гобсека

/ Дело

Почему в России не приживается культура накопительства

 

По отношению к деньгам наши граждане — чистые транжиры. Как утверждают статистики и социологи, россияне практически не копят на черный день, но зато самозабвенно тратят все заработанное, практически ничего не откладывая. Что это — национальная ментальность или суровые реалии российской жизни?

Гуляю на все

Недавно немецкая страховая группа Allianz провела исследование уровня благосостояния жителей различных стран. По его результатам Россия оказалась на 45-м месте по объему чистых финансовых активов на душу населения — 1550 евро. По сути, речь идет о заначках. У ближайших соседей — Турции и Латвии — 1659 и 1392 евро соответственно. Для сравнения с развитыми странами: у лидера рейтинга, Швейцарии, 138,062 тысячи евро, у США — 90,417 тысячи.

Россию причисляют к странам со средним уровнем достатка. Поэтому имеет смысл посмотреть, как обстоят дела с финансовыми активами, скажем, в Польше. Но даже там население, по данным Allianz, сберегает более четырех тысяч евро на человека. Отчего же у нас такие прорехи в кошельке? Давайте разбираться.

Для того чтобы что-то откладывать на черный день, нужно сносно зарабатывать. По данным Росстата, средняя зарплата по России в августе составила 26,15 тысячи рублей. Это на 14 с лишним процентов больше, чем годом раньше. Структура же использования денежных доходов на конец 2011 года выглядела так: 73,8 процента тратится на покупку товаров и услуг, 10,1 процента идет на оплату обязательных платежей и взносов, а на покупку валюты и сбережения приходится порядка 14,5 процента доходов наших граждан.

Последняя цифра, кстати, может ввести в заблуждение, особенно если типичного россиянина сравнить с тем же среднестатистическим американцем. Сейчас житель США сберегает всего лишь 4 процента от своего дохода! В процентах соотношение выглядит абсурдным, но в абсолютных цифрах набегает более 2500 долларов в год, что существенно превышает нашу среднюю «температуру по больнице» в 43 тысячи рублей, или 1500 долларов. А главное, средняя зарплата за океаном почти в шесть раз больше.