Итоги № 5 (2014)

Сегодня, конечно, мы уже привыкли к другому уровню киноаттракциона. Однако для 60-х годов наш «Вий» был серьезным жанровым достижением. Недаром его ждал успех не только у советской аудитории (32,6 миллиона зрителей) — еще на стадии съемок интерес к покупке картины для проката проявили десять зарубежных стран, в том числе США, Япония и Франция. На авторитетном сайте imdb.com у него и сегодня весьма высокий зрительский рейтинг — 7,5.

За рубежом тоже пытались совладать с «Вием», но он явно не по зубам тем, кто не знает язык Гоголя. В 1960 году итальянский мастер неоготических ужасов Марио Бава указал в титрах своей «Маски сатаны» нашего классика как источник сюжета. Однако от повести Николая Васильевича в его навороченном фильме про вампиров остались рожки да ножки — ведьма, гроб да название Миргород. Собственно, наш «Вий» 67-го года был как бы ответом на это произведение. Режиссеры-дебютанты Константин Ершов и Георгий Кропачев так и написали в студийной заявке, которая хранится в архиве «Мосфильма»: «Советский кинематограф не вправе отдавать на откуп зарубежным ремесленникам право пользования, к тому же хищнического, сокровищницей русских классических литературных сюжетов…»

А вот режиссер Олег Фесенко в 2006-м, наоборот, решил пойти навстречу тлетворному Западу. Он снял англоязычный «экспортный» вариант «Вия» под названием «Ведьма» с Евгенией Крюковой в заглавной роли. От Гоголя тут тоже мало что можно обнаружить: вся история перенесена в современность, действие происходит в американской глубинке, которую изображает Эстония, где проходили съемки, а ведьма хоть и летает, но без всякого гроба. Режиссер даже пытался откреститься от этого произведения. Однако 2,5 миллиона долларов бюджета все же отбились в прокате России и Украины, для чего пришлось дублировать фильм на русский.

Несколько лет назад Роберт Инглунд, прославившийся ролью Фредди Крюгера, тоже включился в гонку за «Вием». Он объявил, что сделает свой вариант в Италии. Устроил несколько презентаций, пообнимал под щелчки фотокоров неведомую миру молодую русскую актрису, пообещал грандиозное зрелище — в общем, выступил чистейшим Хлестаковым.

Вий как Вий

Петрухина и Степченко в хлестаковщине не обвинишь. Серьезная работа над «Вием 3D» шла больше восьми лет. За это время и 200-летний юбилей Гоголя, и два юбилея знаменитого советского фильма-предшественника пролетели. Но, как ни странно, все равно картина не опоздала. Во-первых, потому что это типичный киноаттракцион со спецэффектами для потехи публики. А во-вторых, бушующие последние месяцы события на Украине делают до смешного актуальным мистический гоголевский сюжет, волюнтаристски приправленный историей непотопляемого европейца, заехавшего на карете с пятым колесом в самое проклятое место Малороссии, чтобы составить карту.

Все, что чересчур смелые и, к сожалению, не слишком умелые сценаристы позволили себе дописать к тексту классика, легко проецируется на топовые темы наших дней. Тут и вездесущий грешник-священник, который обманом охмуряет своих прихожан, создавая из них подобие секты: «Кто будет замечен в связях с ученым, прокляну!» И панк-молебен перед убиенной Панночкой бурсака Хомы Брута (Алексей Петрухин). И дерущиеся стенка на стенку казаки, которыми крутят соперничающие отец Паисий (Андрей Смоляков) и Сотник (Юрий Цурило). И просвещенный европеец, верящий в возможность разумного контакта с людьми, которые пьют в невероятном количестве мутную жидкость под названием горилка. В общем, задержки на пути к зрителю волшебным образом привели к незапланированной злободневности зрелища.

Но зрелище все-таки обеспечивает беспроигрышный, как любая классика, Гоголь со своими то ли выдуманными сумрачным гением, то ли всплывшими из детских страшилок фольклорными вурдалаками. Да, здесь все знакомо, все куплено в супермаркете готовых решений в диапазоне от «Сонной лощины» Тима Бертона до «Братьев Гримм» Терри Гиллиама — на этом ресурсе уже не один новый фильм сделан. Однако если попытаться искать новации в этих уже использованных другими режиссерами спецэффектах, так это будет именно картинный гоголевский казак с длинным чубом на обритой голове (Игорь Жижикин), из которого вдруг начинает вырисовываться совсем уж черт знает что с копытами, клешнями и белыми мертвыми глазами. Причем так и ждешь, что он брякнет замогильным голосом: кто не скачет, тот москаль! И хочется рассмеяться оттого, что это превращение тебе понятно: пока был трезвый, был человеком, а напился — и хоть святых выноси.